Приручить "Демона" - Рада Мэй

ты зачем в полицию обратилась? - неожиданно резко наехала подруга, по-прежнему не оборачиваясь.

Да, точно оттуда, откуда подумала.

- Вообще-то, на меня напали и ограбили. Куда ещё я должна была обратиться, к Шерлоку Холмсу?

- Сожалею, но я здесь при чём?

- В каком смысле?

- В прямом? Почему напали на тебя, а полиция приходила ко мне и к Лёве? Его-то зачем допрашивали? - возмутилась она, вдруг резко развернувшись и вперив в меня сердитый, обвиняющий взгляд.

Вот тебе и умирающая лебедь. Эх, что любовь к придуркам с нормальными девчонками делает?! Да, своими подозрениями относительно автора сообщений я со следователем поделилась, но ни малейшего сожаления сейчас по этому поводу не испытывала.

- Если ты не забыла, нам с тобой угрожали, - напомнила осторожно, - и не исключено, что эти случаи связаны. А Лёву твоего не допрашивали, просто задали пару вопросов в рабочем порядке. Что здесь такого ужасного?

- А то, что он меня бросил! - гневно выкрикнула Маша. Она в сердцах столкнула чипсы на пол и отчаянно разревелась, спрятав лицо в ладонях.

Я тоскливо вздохнула, не зная, что предпринять. Чужие слёзы всегда вызывали тягостное ощущение неловкости и желание немедленно удалиться - утешать я совсем не умела. Зато не терпелось заявить, что по такому поводу не рыдать нужно, а шампанское пить и салют запускать. С трудом сдержалась, вспомнив, как паршиво было самой в первые дни после разрыва с Гаевским. Впрочем, сырость и сопли я себе и тогда разводить не позволяла.

Наверное, нужно сказать ей что-то ободряющее и приятное, как это сделала бы мама, но у меня получилось выдавить только правду:

- Знаешь, если он бросил тебя в такой трудный момент из-за каких-то своих заморочек, то туда ему и дорога. Зачем тебе человек, на которого нельзя положиться? Найдёшь кого-нибудь получше.

- А мне не нужен кто-нибудь получше, я Лёву люблю, - огрызнулась Маша, вытирая слёзы.

- Ну и что ты собираешься делать? Рыдать о нём днём и ночью?

- Нет, я уеду отсюда, сменю обстановку, - всхлипнула Климова, рассеянно махнув рукой в сторону разбросанной одежды, - видишь, чемодан собираю.

Вот уж удивила, так удивила и разозлила, если честно.

- Всё бросить и уехать из-за какого-то козла?! Ну ты даёшь!

- Ой, кто бы говорил, думаешь, я не поняла, что ты сюда тоже из-за какого-то козла приехала! - огрызнулась Маша, и это заявление мне крыть было нечем. Я ей ничего конкретного не рассказывала, но по отдельным невольно оброненным фразам и полунамёкам об истинном положении вещей догадаться было несложно.

- Ладно, дело твоё. И далеко собралась?

- Мне всё равно. Написала отцу, чтобы забрал отсюда. Он ответил, что приедет через несколько дней. Вот, жду.

- Что ж, пока ждёшь, пожалуйста, обдумай всё ещё раз.

А я, пожалуй, займусь её Лёвушкой вплотную. Его поведение казалось всё более подозрительным.

- Слушай, а у тебя случайно ключа от квартиры Лёвы не осталось?

- Нет, у меня его и не было, а что?

Жаль, так было намного проще вывести его на чистую воду.

- Вот видишь, он тебе даже ключ не доверил, - вздохнула разочарованно, - было бы из-за кого расстраиваться!

Решив взяться за Свиридова безотлагательно, я начала понемногу разрабатывать план, но на следующий день произошло событие, которое перечеркнуло весь ход наметившегося расследования. И, разумеется, по закону подлости случилось это на паре по истории отечественной журналистики.

ГЛАВА 16

После неудавшейся попытки выставить Демьянова коррупционером и взяточником, Минина в универе ещё не появлялась, а Зайцева сидела на лекциях тише воды ниже травы, усиленно изображая скромную и прилежную студентку. Историк ходил мрачнее тучи и по-прежнему демонстративно меня не замечал, но, по крайней мере, больше ни в чём не пытался обвинить. Да и в деканат меня пока не вызывали.

Вот и эта лекция ничем не отличалась от предыдущих. Пользуясь тем, что внимания мне уделялось не больше, чем неодушевлённым предметам, я копалась в настройках нового смартфона (сим-карту восстановили только вчера), пытаясь отвлечься от ноющей головной боли, не отпускающей больше часа. До поликлиники я так и не добралась, и травма периодически давала о себе знать.

Короткой тихой вибрацией телефон оповестил о полученном сообщении. Я открыла его и похолодела от страха, увидев фотографию треснувшего стеклянного шара, внутри которого находился крохотный замок, и мелькали белые снежинки.

Головная боль резко усилилась. Я машинально встала и чужим охрипшим голосом сказала:

- Мне нужно выйти.

- До конца пары осталось пятнадцать минут, - отрезал Демьянов, не глядя в мою сторону.

- Это очень срочно! - Если сейчас откажет, просто уйду и пусть потом хоть пропуск ставит.

Историк, наконец, удостоил меня снисходительным взглядом, но вдруг нахмурился и резко направился в мою сторону.

- Это ещё что? Очередной спектакль? - процедил он, остановившись совсем рядом, зачем-то пристально вгляделся в моё лицо, а потом, громко чертыхнувшись, толкнул меня обратно на стул и сунул под нос платок.

- Что вы делаете? - обалдев от такого натиска, я оттолкнула руку Демона и с удивлением обнаружила на белой ткани небольшие пятна крови.

Осторожно провела пальцем над верхней губой, и он тоже окрасился красным. Вот же, блин! Что сегодня за день такой?!

Демьянов снова сунул платок мне под нос, велел зажать его и опустить голову.

- Зачем опускать? В фильмах, наоборот, запрокидывают, - запротестовала