Истинная для Темного - Наталия Смелова

На это Седрик ничего не сказал, поэтому Китти решила, что их разговор закончен. И уже решила уходить, но Седрик вновь перегородил ей дорогу.

— Дай мне собраться с мыслями, Китти. Сейчас я с тобой честен. Я не хочу, чтобы ты думала, будто все, на что я, или мы, если говорить про Темных, способны — это устраивать пари на девушек и издеваться над кем-то.

«Где-то я уже это слышала. Кажется, Анна говорила что-то подобное. Не дай ему заболтать себя, Китти», — решила она про себя.

— А на что вы способны? Любить кого-то? Быть искренними? Быть настоящими? Хотя зачем вам это? У вас же все прекрасно. Пока учитесь здесь, развлекаетесь с теми, кто под руку попадется. Затем станете слугами короля и будете развлекаться уже с теми, с кем он скажет? — Вырвалось у Китти. В ней откуда-то появилась холодная решительность разобраться со всем этим раз и навсегда. Хватит с нее этих Темных. Один отказался от нее, потому что считал ее виноватой, другой, ее условный Истинный, так и не появился, оставив ее разбираться с этой проблемой наедине, третий — пытается использовать в своих не слишком честных целях. Слишком много для нее одной. Она уже почти пожалела, что вообще приехала в академию. Она думала, что проблем в ее жизни станет меньше, а на самом деле — их стало только больше.

— Ты жестока, Китти. — глухо сказал Седрик.

— Я имею на это право. — ответила ему Китти. — Если тебе есть, что мне сказать, говори сейчас. Потому что после этого разговора, я не намерена с тобой больше общаться. И я не стану очередной жертвой в ваших играх.

— А если я не откажусь от тебя? И все равно буду пытаться тебя завоевать? Каждый имеет право на прощение. — вскинулся было Седрик.

— Тебе нужно мое прощение? Зачем?

— Ты на самом деле мне нравишься, Китти. Очень нравишься. Я хочу с тобой встречаться и общаться. И вовсе не из-за пари. Даже больше, я сегодня же скажу парням, что я разрываю его и у нас с тобой все серьезно.

— Мне это не нужно, Седрик. Я не могу начинать отношения с кем-то, зная, что изначально его интерес был неискренним.

— Почему ты считаешь, что мой интерес к тебе — неискренен? Если бы он был таким, я бы не согласился.

— Ты так легко не сдашься, верно? Что там в условиях этого пари? На что вы играете? — Китти решила идти до конца.

— По условиям пари я должен буду привести тебя на Осенний бал, поцеловать у всех на глазах, а затем порвать с тобой. — спокойно сказал ей Седрик.

— Какая мерзость! — Китти и в самом деле скривилась от отвращения.

— Что именно мерзость? Что я должен буду порвать с тобой?

— Все мерзость. То есть ты бы и дальше ломал эту комедию, а я должна была влюбиться в тебя и затем страдать? Неужели вам и в самом деле нечем заняться?

— У Темных не может быть постоянных девушек, Китти. У Темных не может быть Истинных. У Темных не может быть семьи. — с какой-то отрешенностью внезапно сказал Седрик.

— Ты сейчас пытаешься сделать так, чтобы я тебя пожалела? Тогда напомню тебе, что я всего лишь бытовичка. У нас тоже не очень хорошо с семьями. Я всего лишь будущая прислуга. Пока ты будешь совершать подвиги во имя короля, я буду убирать чужие дома и воспитывать чужих детей.

— Тогда ты можешь меня понять.

От того, как Седрик сказал эту фразу, Китти растерялась. Самое неприятное было то, что она и в самом деле понимала Седрика. В ней шевельнулась жалость, — то чувство, которого она так сильно хотела избежать.

— Похоже, мы оба оказались заложниками этой ситуации, Китти. И теперь тебе сложно поверить мне, а мне сложно убедить тебя в том, что мой интерес к тебе искренен. Я не хочу, чтобы это все заканчивалось вот так. И чтобы ты считала меня подлецом и обманщиком. Даже Темному, который не может сам распоряжаться своей жизнью, хочется найти в ком-то понимание и сочувствие. Хотя бы иногда. — Седрик в самом деле казался искренним с Китти.

— Хоть я и понимаю тебя, Седрик, но не знаю, что мне делать дальше. — с сожалением призналась Китти. — Я знаю лишь то, что не хочу быть пешкой в чьих-то играх. И не хочу, чтобы моими чувствами кто-то играл.

— У тебя есть ко мне какие-то чувства? — тут же задорно улыбнулся Седрик. Но сразу же посерьезнел, увидев, как помрачнело лицо Китти от его слов и попытке перевести все в шутку.

— О, нет. Только не это. Не думай, будто я играю с тобой. — с грустью произнес Седрик. — Я не хочу этого, Китти. Я не хочу причинять тебе боль, не хочу, чтобы ты думала, будто наше общение с тобой — это всего лишь игра ради выигрыша. Я уже достаточно наигрался. Если я скажу тебе, что сегодня же откажусь от пари, ты согласишься быть моей девушкой?

От его слов Китти поперхнулась. Она была полна решимости порвать с Седриком, а вместо этого он предлагает ей стать его девушкой? Зачем? И можно ли ему верить?

— Я обещаю тебе, что с этого момента у нас с тобой все серьезно. Я не хочу больше играть ни в какие игры. Так ты станешь моей девушкой?

— Я не знаю, что сказать, Седрик. Я не думала, что все это зайдет так далеко. Мы едва знаем друг друга.

— Поэтому я и предлагаю тебе узнать друг друга получше. И не верить всему, что рассказывают о Темных. Я серьезен в своих намерениях, Китти. И я хочу исправить то, что началось не очень хорошо.

Сказав это, Седрик наклонился к Китти и заглянул ей в глаза. Китти впервые видела его лицо так близко. Он с напряжением смотрел на нее, словно пытался найти в ее глазах что-то. А затем потянулся и, приблизив свои губы к ее губам, тихо спросил:

— Ты позволишь?

Китти, совершенно растерявшаяся от неожиданности всего происходящего, лишь моргнула, а затем, словно получив от нее какой-то знак, Седрик поцеловал ее. Едва Китти ощутила его губы на своих, как то место, где у нее была метка, словно ошпарили кипятком, а сама она почувствовала такую грусть и отчаяние, как будто снова услышала про смерть отца. Ей стало невыносимо больно от накативших от нее эмоций,