Сы Мин - Цзюлу Фэйсян

Возможно, изменился он сам...

С каждым днём ему всё больше хотелось прикоснуться к её щеке или губе, словно от этого прикосновения он мог бы ощутить сладкий вкус.

На следующий день, когда зазвонил колокол на стене, Эр Шэн крепко сжала прядь волос Чан Юаня, словно боясь, что он уйдёт. Чан Юань же лежал с открытыми глазами и наблюдал за ней. Когда её ресницы затрепетали, и она начала просыпаться, он закрыл глаза и сделал вид, что спит.

Эр Шэн широко зевнула у него над ухом, потянулась и всё ещё крепко держала его за волосы, причиняя лёгкую боль. Затем она окончательно проснулась. Увидев Чан Юаня рядом, она замерла, а затем внезапно зажала ему нос. Для Чан Юаня это не было проблемой, ведь он мог не дышать несколько месяцев. Но, понимая, что Эр Шэн хочет поиграть, он притворился, что ему не хватает воздуха, и открыл глаза.

— Что случилось? — спросил Чан Юань, его голос был немного странным из-за зажатого носа.

Эр Шэн, пораженная, отпустила его и произнесла:

— Я проверяла, настоящий ли ты... Слава богу, ты живой и теплый.

Чан Юань ощутил болезненный укол в сердце. Он нежно погладил ее по голове и заверил:

— Я всегда буду с тобой, хорошо?

— Ты уже говорил так раньше...

Чан Юань был озадачен её недоверием. После продолжительного молчания он произнёс:

— Я не появлялся перед тобой, потому что на мне были печати, и я не мог вернуться в человеческий облик и говорить. А ещё потому, что видел, как ты счастлива в Уфане, и думал, что так для тебя будет лучше.

— Лучшее — быть с тобой, — ответила Эр Шэн. — Учитель и старшая сестра были добры ко мне, но они не Чан Юань.

Возможно, Эр Шэн и сама не знала, что для неё лучше всего, но она упрямо верила, что Чан Юань — самый важный человек в её жизни. Она была похожа на птенца, который привязался к своей матери и больше не может изменить свои чувства.

Чан Юань лишь погладил её по голове, вновь ощутив желание укусить.

Он быстро встал с кровати и произнес с некоторым волнением:

— Пойду умоюсь.

Эр Шэн послушно встала, подбежала к нему и, прежде чем он успел отреагировать, привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Ты мне всё равно нравишься, и я хочу быть с тобой, — произнесла она и, не дожидаясь его ответа, уверенно вышла из подземного жилища.

В темной комнате, освещенной лишь двумя свечами, Чан Юань долго стоял неподвижно. Он коснулся своей щеки и вдруг начал улыбаться, словно пребывая в каком-то странном и необъяснимом состоянии.

В Городе Пустоты, кроме ветра и песка, не было других живых существ. Эр Шэн, как и другие обитатели этого места, томилась от скуки. Вскоре она нашла друзей среди охранников города, которые уже давно утратили свою прежнюю жестокость и просто ждали конца.

Они с наслаждением погружались в рассказы о мире за пределами города, о новых событиях и открытиях. В этом безжизненном месте так не хватало ярких красок, и истории Эр Шэн, словно солнечные лучи, освещали их дни.

Она обладала удивительным даром увлекательно рассказывать о самых обычных событиях, превращая их в захватывающие истории. Все слушали её с неподдельным интересом, помогая ей критиковать учителя за его строгость или сочувствуя её неприятностям.

Каждый раз, когда Эр Шэн рассказывала, Чан Юань, стоя позади неё, мягко смотрел на неё. Его взгляд был полон тепла, хотя он и не улыбался.

Прошло несколько дней, и Эр Шэн уже успела сблизиться со своими новыми друзьями. Внезапно Нюй Юань объявила, что время для освобождения Чан Юаня приближается, и разрешила Эр Шэн уйти вместе с ним.

Эр Шэн была уверена, что ей предстоит долгий разговор с Нюй Юань, и была поражена её внезапным согласием. Чан Юань спокойно объяснил:

— Хотя Нюй Юань и создана из обиды, у неё не злое сердце. Как женщина, она понимает, каково здесь, и не станет тебя мучить. Но помни, не совершай больших ошибок...

Эр Шэн перебила его:

— Если Город Пустоты такой ужасный, почему она не отпустит себя? Ей нравится здесь?

Чан Юань посмотрел на высокие городские стены и ответил:

— Возможно, есть что-то, что она не может оставить.

Эр Шэн задумалась:

— Охранники говорили, что она была здесь ещё до их прихода. Что может заставить её остаться здесь на сотни лет?

Чан Юань покачал головой, не в силах дать ответ. Эр Шэн немного помолчала, а затем произнесла:

— Если бы Чан Юань остался здесь, я бы тоже осталась с ним.

Чан Юань нежно погладил её по голове, но не произнес вслух: «Я тоже». Он не привык выражать такие чувства, но они были слишком сильны, чтобы их можно было забыть.

В тот день они встретились с Нюй Юань, и она сказала:

— Город Пустоты открывается лишь раз в пятьдесят лет, и я могу выпустить одного человека. Но каждый раз, когда кто-то получал возможность уйти, он отказывался от нее.

Прожив в городе пятьдесят лет и не имея представления о внешнем мире, они с Чан Юанем боялись вернуться туда, где всё было новым и неизведанным. Для них мир за пределами города мог стать ещё одним «городом пустоты».

— У меня накопилось много возможностей, и я хочу поделиться ими с вами, — произнесла Нюй Юань, вручая каждому по красной пилюле. — Эта пилюля поможет вам преодолеть барьер за пределами города. Завтра, когда прозвенит колокол, ворота откроются. Идите и не оглядывайтесь.

В ту ночь Эр Шэн долго не могла заснуть, её терзали мысли о скором освобождении. Когда она уже почти погрузилась в сон, в комнате раздался печальный звук, словно призыв, который вызвал у неё мурашки по коже.

Это была песня Нюй Юань, которую она часто пела по ночам, но раньше её это не беспокоило. Однако в эту ночь песня звучала особенно грустно. Вспомнив недавний разговор с Чан Юанем, Эр Шэн подумала, что, возможно, Нюй Юань тоже страдает. Надев верхнюю одежду, она отправилась к её комнате.

Чан Юань, спавший рядом, заметил её уход. Он перевернулся, положил голову на её подушку, глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Глава 25. Надгробный камень с кровавым оттиском.