Личное успокоительное для босса из ада - Татьяна Карсакова

В очередной раз висну на шее у Костылева и зацеловываю его щеки.

-Самый лучший! - тискаю его. - Самый любимый! Самый ворчливый! Теперь только мой…

И ощущаю я в эти моменты такое счастье, какое ни разу в жизни не испытывала. Его плечи под моими руками, его смеющееся лицо и твердые руки на моей талии. Как же я его люблю! С самого первого дня, наверное, полюбила, а теперь он только мой!

Мне трудно это осознать и в это поверить. Наверное, нечто подобное ощущает человек, который внезапно выиграл в лотерею огромную сумму. Вроде бы счастлив до безобразия, а вроде бы и не можешь до конца поверить, что все это счастье твое, что все, что есть, принадлежит тебе.

Между нами разливается янтарное, искрящееся поле и оно соткано из нежности, желания быть вместе, это такой магнит, который тянет нас друг за другом и заставляет каждое мгновение останавливаться, чтобы обняться или взяться за руки.

Глава 16

Константин

Костылев ходил за Анжеликой по дому. Просто ходил, как привязанный, и не мог ни на мгновение остаться в другой комнате. Просто потому что казалось небывалым кощунством провести без нее лишнее мгновение.

Лика собиралась на работу. Константин исподтишка окидывал взглядом ладную фигурку. Черные обтягивающие джинсы. Грубое нарушение дресс кода в офисе, но ей изначально можно было все. Пусть оторвется за годы, когда приходилось носить форму в лицее и официально одеваться по воле отчима.

Бедная его девочка. Как же она намучилась за годы, когда отчим пытался ее дрессировать!

Ярко-красная водолазка с открытыми плечами. Боже, как же она шла ее черным волосам и фарфоровой коже.

Костылев ласкал взглядом тонкие, точеные плечи. Очень хотелось целовать их часами. Просто прижимать Лику к себе и целовать тонкую кожу, которая видна из-под одежды. Пока хотя бы так. Но пока он не мог себе этого позволить. Девочка была его запретным плодом и просто так позволить себе сорваться Константин не мог. Мешали внутренние барьеры.

Анжелика собиралась долго и с удовольствием. Костя был рядом и от этого работа перестала быть такой манящей. Туда, безусловно, хотелось, но уже не так сильно, как обычно.

Девушка уселась, поджав ноги, на диване, поставила напротив себя маленькое зеркальце и теперь увлеченно выпрямляла волосы утюжком.

Костылев залип на другом конце дивана, любуясь на эти волосы. Мысли о том, как приятно будет их накручивать на руку, старательно отметал, но они упрямо не отметались.

-Ли-ик, - позвал он. - А что если… - слова упрямо не подбирались. Вот как ее спросить что для нее допустимо, а что нет? Блядь! Лучше бы вообще не начинал, теперь же не отстанет.

-Что? - Анжелика бросила взгляд через плечо.

Взгляд обжег. Вот как можно смотреть так открыто и прямо одновременно? Это же как выстрел, как заявление “Принимайте меня такую, какая есть, или вообще не принимайте!”

-Что если в порыве нежности я слегка потяну тебя за волосы? - Костя постарался сформулировать как-то приемлемо, но получилась какая-то фигня.

-Да делай ты что хочешь! - Лика отмахнулась. - Я же тебя кусаю, и ничего.

Картины в голове у Костылева промелькнули на редкость неприличные.

“Когда у нас будет секс?” - эти простые, прямолинейные слова доводили его до безумства.

Да была бы его воля, секс бы у них ближайшие пару недель был непрерывно! Но Константин не мог преодолеть свой внутренний барьер. С Анжеликой так нельзя! Лика нежная, неопытная, ранимая. С ней надо осторожно, плавно.

Ведет себя раскованней, чем некоторые взрослые женщины, но это не показатель.

Ликина нежность, то, насколько она эмоционально открыта ему, как не скрывает своих чувств стопорили больше, чем прямое “нет”.

Анжелика доверяла ему, любила искренне и была открыта в своей любви. Это было главным. Она достойна всего самого лучшего. И обращаться с ней он будет как с фарфоровой куколкой.

Девушка вытащила шнур из розетки и швырнула утюжок куда-то на пол. Встала и пошла к шкафу.

Костылев инстинктивно потянулся следом, лег на диван, чтобы быть к ней ближе.

В который раз обласкал взглядом точёную фигурку. Талия такая тонкая, что он почти обхватывает ее ладонями. А грудь и попка хорошенькие, сочные.

-Ты совершенство! - сказал Константин в очередной раз.

-Как тебе моя задница приглянулась! - Лика хмыкнула и обернулась. - На мотоцикле на работу поедем? Последние теплые деньки надо догулять, потом дожди начнутся, уже не погоняешь. До весны придется в гараж убрать.

-Да, поедем, - Костылев тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения. - Ты машину водить умеешь?

-Не-а, - Лика грустно покачала головой. - На автомате чуть-чуть могу, но на дорогу выехать не рискну, только дома в гараж могу поставить.

-Что же Андрей тебя не научил? - Константин удивился. Если бы у него была дочь, он бы в первую очередь учил именно вождению. Один из самых полезных навыков.

-У меня был выбор - за красный аттестат машина или мотоцикл. Я выбрала мотоцикл, хотя Андрей уговаривал на машину, даже предлагал дороже взять. Я отказалась. Поэтому меня натаскивали именно на вождение мотоцикла. А машину только за третий курс, законченный на “отлично”.

-Дурдом! - Костылев закрыл голову руками. - Слушай, а что тебе вообще давали бесплатно, а не в обмен на хорошее поведение?

-Учебу, кружки, которые захочу, еду, одежду, косметику… - перечислила Анжелику. - Одежду и косметику я даже сама выбирала, надо было взять половину по списку, который давала мама. Ну, это чтобы я зимой без пальто, например, не осталась. Вторую половину выбирала сама.

-Говорю же, дурдом! - Костылев сатанел от таких методов воспитания. - Слушай, а как ты это все терпела?

-Хреново, Кость, хреново…

Лика села рядом и положила голову ему на плечо.

Это было все! Костылев поплыл. Все, что он мог делать в такие моменты, это прижимать Анжелику к себе и целовать.

-Бедная моя девочка! - прошептал он. - Все, теперь сплошные поощрения и никаких наказаний!

-Да? - Лика посмотрела так, что он о своих словах тут же пожалел. - А секс у нас будет…

В этот раз Анжелика была готова к последствиям. Сорвалась с места раньше, чем сильные руки сжались на ее талии. У Костылева было слабое место, он замирал на мгновение каждый раз, когда она говорила о потрахушках, вот этим замедлением она и