Медаль благородных - Алеся Кузнецова

даже, повторяя, как мантру, фразу о том, что мама посвятила себя целиком ей и ее воспитанию, всегда к фразе о том, что мать даже замуж не вышла, прибавляла “слава богу”. А вот теперь задумалась, что было бы, если бы Тамара Никифоровна вдруг увлеклась чем-нибудь и нашла новых подруг, а может даже новую любовь. Вдруг она бы чуть ослабила хватку и Арина больше сама бы стала заниматься своим домом. Что бы тогда было? Смогло бы все сложиться по-другому, или они бы с Костей тогда просто раньше поняли правду о своей семье и перестали мучить друг друга? Арина вытерла слезу в уголке глаза и подумала, что тогда у нее не было бы столько единомышленников и подписчиков. Столько людей вдохновлялись ее жизнью, а все оказалось ложью. Как жить теперь с этим?

Арина видела, что Инга заметила навернувшуюся слезу, но не стала об этом говорить, а быстро достала другой альбом и предложила посмотреть маминых кошек с выставки. Но вместо кошек на первой же странице оказался черно-белый снимок уверенного серьезного мальчишки.

– Ой, извини, не тот альбом достала. Недавно раскладывала старые фотографии по новым альбомам. Захар раньше тоже по съемным квартирам поездил, да и не только по квартирам, – она вспомнила как познакомилась с мужем в маленькой хижине на берегу Байкала и улыбнулась уголками губ. – Эти снимки раньше вообще у его сестры в коробках хранились, но поскольку у нас теперь свой дом, Таня привезла фотографии нам. Я начала понемногу все в альбомы раскладывать. Захара на некоторых фотографиях вообще не сразу узнала. Вот смотри: здесь он в костюме космонавта, попробуй догадайся, что это он! А вот он с сестрой у бабушки на сенокосе.

Арина машинально перелистнула страницу, и глаза одного мальчика со следующего снимка показались странно знакомыми. Ошибиться было невозможно. Та же выправка, уверенность в своей правоте и залихватская бесшабашная улыбка.

– Это же Артур! Мировецкий!

– Да, Захар с ним с самого детства знаком. У них бабушки из одной деревни, Захар много о своем детстве рассказывал.

– Артур здесь такой счастливый, да и Захар тоже. – Арина еще раз посмотрела на снимок, где трое мальчишек обнявшись за плечи дерзко смотрели прямо в фотообъектив. Слева – Артур, справа – Захар и по центру еще один такой же улыбающийся парень лет семи.

– Если бы можно было просто вернуться в детство и ни о чем не думать. – Арина перелистнула страницу, и уже обращаясь к Инге, добавила:

– Я люблю старые фотографии. Часто смотрю в интернете снимки начала века или хотя бы даже из девяностых. Это же совсем другой мир! Так интересно наблюдать, как за это время изменился наш мир. Давай этот альбом посмотрим! Только представь, тогда еще была фотопленка и ценили каждый кадр. Это сейчас можно нащелкать хоть сотню штук и потом выбирать. Раньше даже ценность момента, мне кажется, была другой.

– Насколько я могу вспомнить свое детство, все было не столь радостно, по крайней мере, жили мы не очень. И я помню, как мама работала допоздна, а все равно не могла нам с братом ничего купить, – вздохнула Инга.

– Мы стали жить во много раз лучше, все доступно, все есть, а счастливее по-прежнему не становимся.

Инга тактично промолчала и погладила пушистую Ангару, а Арина посмотрела на следующую фотокарточку: на ней стояли те же трое ребят и явно замышляли какое-то дело. Артур на фотографии выглядел главным заводилой. Может, потому что был чуть выше всех, а может в силу врожденного лидерства.

– Артур говорил, что у него бабушка жила где-то в Беларуси, под Витебском. Смотри, какой сосновый лес у них за спиной. Там, наверное, очень живописно.

– Мы пару лет назад ездили по озерам Витебщины. Все озера региона мы, конечно, не осилили, потому что Захар говорил, что их точно больше двух с половиной тысяч, но те несколько, на которых останавливались – потрясающие. Только места бронировать надо заранее. А еще мы съездили там в национальный парк и посмотрели самый большой в Европе массив ледниковых озер и верховых болот. Уникальные места, и сколько легенд красивых. Мы вообще любим путешествовать.

– Это я поняла уже, – Арина перевернула страницу альбома и посмотрела на снимок большой дружной семьи, собравшейся за столом с белой скатертью под яблоней. На переднем плане были двое мальчишек, в которых легко было узнать Артура и Захара. Арина также сразу узнала этот дом с гнездом аистов прямо на крыше из рассказов Артура. Он много говорил о бабушке, которая верила, что аист на крыше – к счастью, и о дедушке, который специально закрепил на крыше дома старое колесо от телеги и немного подсказал аистам, в какой дом это счастье нести. Артур говорил и о таких вечерах, когда вся их большая семья собиралась на лужайке за домом под яблонькой. Сколько искренности и любви в этих застывших на черно-белых снимках моментах. Ускользающий мир чужого счастья.

Все-таки они с Артуром очень отличаются, он рос в счастливой семье, и у него было классное детство. Она подумала, как это, наверное, здорово: спешить утром к друзьям, идти в настоящий лес вдоль заросшего камышами и тростником озера, находить старые землянки и устраивать там штаб или госпиталь, рисовать карты и выслеживать невидимого врага, а потом бежать домой, где бабушка уже приготовила обед и, предчувствуя вкус еды по разливающимся в комнате ароматам, быстро мыть руки и садиться за стол, чтобы потом снова спешить к друзьям. Это не тоже самое, что переключать каналы телевизора в крошечной комнате общежития, в ожидании мамы с работы. И не тоже самое, что сидеть за компьютерными играми в комнате пусть и большой роскошной квартиры в центре Москвы, как делает ее Ева. Арина снова перевернула страницу.

Фотографий было много. Там был Захар и его семья, временами – Артур, были совместные посиделки их семей. Арина внимательно посмотрела на очередной снимок и вдруг почувствовала, как мурашки пошли по телу. Она перелистнула несколько страниц назад и стала заново пересматривать фотографии. Арина заметила, что Инга почувствовала возникшее в комнате напряжение и застывший в глазах немой вопрос, и пересела поближе к подруге. Теперь они уже вместе заново листали новый альбом со старыми снимками. Наконец, Арина повернулась к Инге:

– У них что-то произошло там. Что-то, о чем никто не хочет говорить. И неспроста эти снимки много лет пролежали в коробках у сестры. Посмотри, как изменилось выражение глаз обоих мальчиков, да они словно стали совсем другими людьми.