Пышка из другого мира, или Как у(с)покоить дракона - Ольга Ивановна Коротаева

– Где он? Где мой жених?

Пресветлая Сельвия посмотрела на меня сверху вниз и ответила:

– Там, где и должен быть. Погиб на поле боя.

– Как? – в ужасе попятилась я.

– Его дракона настигло проклятие, – охотно пояснила богиня. – Генерал не вернулся из похода. Это было три месяца назад.

– Как же так? – с горечью прошептала я и глянула на Сельвию снизу вверх. – Ты снова поменяла прошлое?

– Это твоя плата за счастье сестры, – прошелестел голос, и туман начал рассеиваться. – Будь счастлива, Стеша!

– Нет!

Но статуя обрела неподвижность, и ощущение божественного присутствия исчезло. Ноги подкосились, и я вцепилась в алтарь, чтобы не упасть. Голова кружилась, сердце колотилось, как сумасшедшее.

– Проклятые дары, – глотая слёзы, пролепетала я. – Надо было использовать их как батарейки для миксера. И тогда… тогда… Почему я их берегла? Вот дурочка! Генерал…

Он не мог погибнуть. Не мог! Даже в новой реальности он выжил. Я верила в это. Наверняка скрывается, чтобы его дракон, вышедший из-под контроля, никому не причинил вреда. Я отыщу Дэнвера и подарю ему новую брошь с маслом иккензора. Буду делать ему массаж с ароматным маслом и кормить соусом от Стеши. Помогу усмирить дракона!

– Нужно найти Луина, – приняв решение, выдохнула я.

Отпустив спасительный алтарь, на который опиралась в ужасе от произошедшего, сделала шаг к выходу. Как вдруг двери распахнулись, и на пороге возник сияющий Сат. В руках молодой мужчина держал букетик цветков иккензора, а за женихом шла светящаяся от радости Терса и раздавала всем гостям по вязаному цветочку.

Только теперь я заметила гостей. Их было так много! Отец и мать Эстэши стояли совсем рядом. Они улыбались мне, как и родители Сата. Милен поддерживал Леверу под локоть, а на женщине сверкали настоящие драгоценности.

Подруги этой женщины сидели на скамейке. А рядом, прижимая к векам платочек, счастливо всхлипывала Вейлин. Тётушку успокаивал мужчина средних лет, во внешности которого я уловила сходство со старшим господином Лавлейсом. Самого дедушки в храме не было. Видимо, в этой реальности он остался жить в столице.

– Барышня Эстэша Лавлейс! – громогласно проговорил жрец. – Согласна ли ты войти в дом господина Сата Новерса и открыть ему своё сердце?

Я попятилась.

Глава 52

Что же получается? Неужели Сат решил взять на себя ответственность за то, что забрал у Эстэши невинность? А его родители вовсе не были против полной и не очень богатой невестки? И господин Новэрс, судя по настоящим драгоценностям, что украшали шею и ушки его супруги, вовсе не был заядлым игроком?

Иная реальность!

Даже Терса не имела проблем с кожей и, посматривая на одного из друзей Сата, краснела от смущения. Моей дорогой кузине уже не хотелось попасть на бал дебютанток. Зачем? У неё уже был поклонник.

Мне и самой уже не хотелось на тот бал, ведь ко мне по проходу между скамьями неторопливо шёл мужчина всей моей жизни. Сат нежно улыбался и бросал на меня восхищённые взгляды, и каждый раз моё сердце сладко замирало.

«Это не мой мужчина, – напомнила себя, едва дыша в проклятом корсете, невесть как снова оказавшемся на мне. – Эстэши Лавлейс! А я – Стеша, попаданка из другого мира, которая думает о другом мужчине. О бравом генерале Луине!..»

Осознав, что не могла вспомнить фамилию генерала, я похолодела от ужаса. И поняла, что мысленно называла Терса кузиной, а чету Лавлейсов – своими родителями. И с каждым мгновением жизнь в другом мире казалась странным сном.

Инвалид, прикованный к колясочке? Кажется, у той девушки была сестра… Или брат? А, может, кузен? Тяжело дыша, я щипала себя на руку, и на коже оставались красные следы, но воспоминания Стеши таяли быстрее, чем воск свечей.

Жрец странно косился на меня, а потом кивнул родителям Эстэши, и госпожа Лавлейс подскочила к дочери.

– Милая, тебе дурно? Ох, я же говорила, не стоит так затягиваться. Ты и без корсета прекрасна!

Слова неприятно кололи, будто я с размаха рухнула в заросли чертополоха. И я ухватилась за это ощущение, которое не давало раствориться в излучающих любовь глазах Сата Новэрса. Казалось, ещё несколько секунд, и я полностью утрачу воспоминания Стеши. Сольюсь со своим «аватаром» и навсегда останусь Эстэшей Лавлейс.

Может, в этом состоял план богини? Вытащить из другого мира неприкаянную душу и, пообещав ей исполнение заветной мечты (подарить сестре Ангелине семейное счастье), заменить душу, которую отдала сама Эстэша.

Девушка желала генералу Дэнверу страдания и гибель, и она добилась своего.

И теперь мне придётся доживать её жизнь. Ощущать её счастье. Принять чужую судьбу…

«Несправедливо!» – завопила изо всех сил.

Но вместо отчаянного крика услышала свой собственный голос:

– Согласна!

И, – о, ужас! – улыбнулась Сату и приняла из его рук букет иккензора. Молодой человек встал радом со мной и повернулся к жрецу.

– Согласен ли ты, – тут же начал тот, – господин Сан Новэрс, принять в свой дом и в своё сердце барышню Эстэшу Лавлейс?

– Я мечтаю об этом, – пылко ответил тот и, взяв мою руку, на миг прижал к своим губам. – Моя милая, любимая Тучка, я буду заботиться о тебе всю жизнь. Прошу, никогда не меняйся и будь такой, какой я полюбил тебя.

Мои губы сами собой расплывались в улыбке, на глаза наворачивались слёзы, но в груди что-то неприятно кололо. Я не понимала, что это. Кажется, какое-то слово мне не понравилось. Или же это обычное волнение новобрачной? Оно уже растаяло.

Мама говорила, что в своё время тоже тряслась от страха перед алтарём, ведь тогда впервые увидела моего отца. Но мне нечего бояться! Я выхожу замуж за человека, которого всегда любила, отдала свою невинность и сердце. Небольшое волнение – это ничего. Главное, что впереди нас ждёт долгая и счастливая жизнь.

В залитом солнечным светом храме установилась тишина, лишь потрескивали огоньки свечей и щебетали птицы, чьи песни доносились через распахнутые окна. Длинные полупрозрачные занавески развевались на сквозняке, открывая вид на умопомрачительную зелень сада.

Вейлин сдержанно кашлянула, этим намёком призывая меня к ответу, и я благодарно улыбнулась доброй тётушке, в поместье которой проводила немало времени. И именно там, вдали от городской суеты и пыли влюбилась в