Преданная истинная - Лана Воронецкая

В сердцах выплёвываю чуть громче, чем следовало бы:

— С чего вы взяли? Вон посмотрите на Амира. Как он зажигает на танцпполе совсем с другой.

Вздрагиваю, поймав на себе взгляд мужских льдистых глаз.

Да, под звуки медленного вальса, Амир кружит другую, но его взгляд постоянно, с каждым новым поворотом, возвращается ко мне. Пронзительный, задумчивый.

Похоже, Алиссия замечает и спотыкается, но Амир – идеальный партнёр. Он удерживает её от падения, разворачивает так, чтобы преподавательнице не было видно, куда он сам всё время смотрит.

На меня.

Почему?

Определённо, нам надо поговорить.

Эша воинственно настроена, защищает моего куратора:

— Подумаешь, танцует с кем-то. Это ничего не значит. Заметила? Он всё время задирает голову и пялится на наш балкон?

Эдна подхватывает:

— Ага, а я заметила какие искры отлетали от вашей пары, Ландия. Когда вы с Амиром танцевали. Между вами реально искрит. А с этой преподшей у них точно ничего не может быть.

Шепчу:

— Почему он так неразборчив в связях?

Смотрю на Ашару. Может она что-нибудь объяснит про своего брата?

Подруга делится:

— Обычно Амир не посвящает меня в свою личную жизнь. Говорит, что познакомит лишь с будущей невестой, когда соберётся жениться. Что может и, вообще, не произойдёт никогда… ему так нравится свобода, без ограничений. Да, и мысли всё время вертятся вокруг мести за смерть родителей. Не думаю, что ему сейчас до серьёзных отношений…

Её размышления отвлекают от парочки на танцполе. Глаза б мои на них не смотрели!

Сейчас меня интересует другой вопрос:

— Так Амир знает, кто убил ваших родителей?

Ашара откидывается на мягкую спинку и погружается в воспоминания:

— Никогда не забуду радужную драконицу. Той ночью, когда произошёл пожар я видела её возле нашего дома. Видела, как она выпускала струи огня в ночное небо. Картинка намертво отпечаталась в голове.

Я охаю:

— Радужную?

Очень редкий окрас. Это та драконица, которая тоже борется за внимание Амира?

Ашара продолжает, поражая до глубины души:

— Ага. Всё осложняется тем, что эта радужная драконица – мать моего мужа, Дориана. А Амир уверен, что это именно она устроила пожар и спалила наших родителей заживо. Боюсь того момента, когда мне придётся выбирать между братом и мужем, если Амир всё-таки заведёт дело в суде.

Я сглатываю, но не могу не поделиться:

— Эта радужная драконица преследует Амира.

Ашара кивает.

— Потому что у Амира драконья ипостась её погибшего мужа, который отец Дориана. Оливия до сих пор не может его забыть.

Вопросы раздаются со всех сторон:

— Несмотря на то, что у неё есть её истинный человек? Советник из королевского совета.

— Разве истинность для неё ничего не значит?

Ашара грустно объясняет:

— Ну, может и значит. Не думаю, что Оливия позволила бы советнику находиться рядом столько лет, если бы ничего к ему не чувствовала. Но мать Дориана –драконица. Она так высокомерна, свысока смотрит на людей. Слава Магинечке, что мы с Дорианом живём отдельно, в землях его отца. Иначе, боюсь, мы с моей «любимой» свекровушкой повыдергали бы друг другу волосы за спиной у Дориана, — потом Ашара приободряется, натянуто улыбается. — Хотя, мой муж всегда на чеку, при наших семейных встречах. Дориан бдит, пытаясь удержать тонкий баланс перемирия между мной и своей матерью.

— Как ты можешь такое терпеть? Он должен быть на твоей стороне!

— Он мне ничего не должен, девочки.

Когда Ашара успела стать такой мудрой?

Она продолжает:

— И я ценю, что несмотря ни на что он не отворачивается от матери. Несмотря на обвинения моего брата. Несмотря на то, что Оливия всеми силами пыталась нас разлучить.

Музыка медленного вальса затихает, тут же уступая место новой быстрой мелодии. Я скашиваю глаза на бальную танцевальную зону.

Амир провожает Алиссию к группе преподавателей и чопорно откланивается. Ему приходится приложить небольшое усилие, чтобы вытянуть руку из женской хватки.

Он разворачивается и бросает пристальный взгляд на меня! А я не успеваю отвести глаза. Амир прекрасно это видит. Внимательно разглядывает, смущая так, что уши жгутся.

В горле сразу пересыхает. Он сдвигает брови… и… мне кажется? Или Амир, действительно, показывает мне глазами, на выход.

Он тоже хочет поговорить?

Или мне показалось.

Я опять пялюсь в широкую мужскую спину. Это становится какой-то дурацкой традицией.

Так мне идти?

Или я выдаю желаемое за реальное?

Облизываю губы, так и не поворачивая головы, задаю Ашаре волнующий вопрос:

— Так у Амира ничего не было с матерью Дориана?

Подружка ухмыляется:

— Оливия бы очень хотела… Так и ловлю её похотливые взгляды, адресованные брату. Но мой братец – кремень! Сама подумай, зачем она ему нужна?

— А как же дракон, который теперь привязан к Амиру? Это же дракон её погибшего мужа?

Ашара уверяет:

— Амир сильный. И умный. И самый лучший! Я в него верю. Он обязательно возьмёт зверя под контроль.

Я резко разворачиваюсь, всматриваюсь в лицо подруги. Она верит в то, о чём говорит.

Ашара кивает в подтвержденье:

— Ещё и человек Оливии, этот Аврелий, весь извёлся от ревности. Надеюсь, он сможет её придержать, чтобы не лезла к брату…

Внезапно Ашара прищуривается и хитро улыбается мне:

— Так значит, ты у нас Ландия, тоже запала на моего братца?

Я. Краснею.

Хоть, Ашара и моя самая близкая подружка. Но! Она же ещё и сестра Амира.

Ашара посмеивается:

— Я видела, как чёрный дракон брата ухлёстывал за твоей драконицей в небе. Может, хоть ты, Ландия, сможешь прибрать брата к рукам.

Как же я её понимаю! Я сама не так давно так же прищуривалась, глядя на Эшу и потирала ручки от предвкушения Асгаровых страдашек по неразделённой любви с человечкой. Только Эша помучала его совсем чуть-чуть.

Как-то так вышло, что Асгару пришлось броситься её спасать. Ну, а когда спас, тут уж не до мучений было. Сразу признались друг другу в любви. И, вообще, Асгар сделал ей предложение.

Уму не постижимо! Не укладывается в голове.

Я снова кошусь вниз с балкона. Амир уже вышел. Если хочу встретиться с ним, надо поспешить.

— Девочки, извините. Мне срочно надо… ум, попудрить носик. Я быстро. Я сейчас вернусь.

Спешу скорее, пока никто за мной не увязался.

Я задам прямой вопрос Амиру. И посмотрю в его льдистые глаза.

Пусть ответит. Пусть скажет мне всё в лицо.