Невеста трех ветров - Анастасия Разумовская

— Тогда почему ты не настоял, чтобы Венделла стала невестой?

— Конечно, потому, что она не прошла бы испытания. Так же, как его не пережила бы и Эрика. Поэтому мы с Ульваром придумали другой вариант. Прости, Илария, но ты была и ему и мне никем. Тебя нам было не жаль.

Джерго стиснул кулаки:

— Братик, когда говоришь правду, всё-таки выбирай слова. Я никогда не умел контролировать свою ярость.

— То есть, — прошептал Андраш, — иными словами, ты признаёшь, что знаешь, что через что нам предстоит проходить?

Иштван вздохнул и расслабленно откинулся на спинку кресла.

— Да. Конечно. Мы лишь в одном ошиблись: Илария оказалась умнее, чем мы с Улем предполагали.

— Даже не знаю, это комплимент или оскорбление, — проворчала девушка, но, заметив, как опасно сузились глаза Джерго, поспешила добавить: — Думаю, комплимент.

Глава 22

В замке Нандора

Они стояли на пригорке и смотрели на чёрные развалины в свете огромной красной луны.

— Напомните мне, почему я согласился в это ввязаться? — хрипло уточнил Джерго.

— Потому что это предложила твоя невеста, — ехидно отозвалась Эрика.

Она куталась в беличью шубку и смотрела на проклятый замок из-за плеча Андраша.

— Точно, — кивнул Северный ветер. — Спасибо. А втянула мою невесту в эту авантюру…?

Эрика спряталась за плечо Восточного ветра.

— Не надо, — шепнула Лария и подёргала Джерго за рукав чёрной куртки.

Север притянул её к себе, прижимая спиной к груди, и зарылся в её шапку.

— Я не умею прощать, ты же помнишь, — шепнул тихо.

Иштван покосился на них.

— Теперь ты понимаешь, Илария, — произнёс он немного в нос, — почему идея о союзе ветров несколько абсурдна? Мы все дуем в разные стороны. И это ещё Андраш сдерживается. Но надолго не хватит и его.

Лария обернулась к Джерго и потянулась к его лицу.

— Пожалуйста, — прошептала она, и мороз подхватил её слова искрящимся паром. — Прошу тебя. Я очень хочу выжить. Чтобы мы с тобой — выжили. И чтобы никто не погиб. Желательно.

Губы Северного ветра дёрнулись, и девушка почти услышала язвительное «хоти», но Джерго удержался. Натянул ей шапку на нос и рассмеялся весело:

— Ну, поехали, что ли? Или так и будем любоваться панорамой?

Он оттолкнулся палками и заскользил на лыжах вниз с пригорка.

А Ларии захотелось развернуться и убежать. Девушка никогда не видела этот замок снаружи, но почему-то возникла отчётливая уверенность, что она уже была внутри. Пусть и во сне.

К удивлению Ларии, две остальные девушки довольно бодро справились со спуском на лыжах. «Ну давай же! — ругала себя невеста Севера. — Не трусь, ты сможешь!». Проблема заключалась в том, что с лыжами у неё был лишь один единственный урок. Она неплохо освоилась, но вот спуск…

Джерго обернулся, а затем молча взобрался на горку, встал позади Ларии так, что его лыжи оказались по обе стороны от её лыж, и обнял.

— Не боись, мелкая, — шепнул, — палки опусти. Концы назад. Присядь. Почему тебе идея с тремя невестами не пришла раньше? Мы так много времени с тобой потеряли! Палки ещё ниже. Ладно себе глаз выбьешь — ты у меня и так красивая. А если мне?

Они мигом слетели вниз и прокатились ещё какое-то расстояние вместе. Это оказалось намного менее страшно, чем тогда, в горах.

— Я сегодня разрешаю тебя просить о помощи, — серьёзно сказал Север, пропуская её вперёд, а затем встав рядом. — И обещаю даже помочь.

«Эрику, конечно, обучали, — мрачно подумала Лария. — Наверное, в Медвежьем щите. Ведь там, в горах, тоже бывает снег. Венделла, скорее всего, научилась у сестры в гостях… Одна я… Как всегда». Она закусила губу, вскинула голову и прямо посмотрела в глаза своего жениха.

— Спасибо. Я постараюсь сама.

— Так держать, Тюленька, — подмигнул он и пронзительно засвистел, пугая уснувших птиц.

Подъехав к развалинам, все шестеро сняли лыжи, приставили их к стене, приложили палки и дружно взглянули на Иштвана.

— Обычно все входили с разных сторон, — гундосо заметил тот, — но, думаю, нам стоит сделать это разом и…

Замок, от которого остались лишь стены с разбитыми оконными проёмами и башня, пугал девушек.

— Ваше высочество, — улыбнулась рыжая Венделла, — полагаю, честь войти первой…

— О, оставь титулы, — хмыкнула Эрика, — здесь мы все равны.

Джерго хмыкнул и шагнул вперёд в пролом в стене. Его невеста, сжав ладонь жениха, прошмыгнула за ним.

В бывшем зале гулял заблудившийся ветер. Судя по неровностям пола, это был вовсе не пол, а упавшие перекрытия этажей и, возможно, кровля. По крайней мере, её своды. За полтысячи лет деревянные балки и обшивка, конечно, давно сгнили.

— Ну а дальше что? — хмуро спросила Эрика. — Просто развалины… Где всё то, о чём рассказывал Иштван?

Все снова оглянулись и посмотрели на Южного ветра.

«Зал большой… Должно быть во времена Нандора здесь располагался парадный обеденный зал, горели свечи… Впрочем, нет… Вот эти остатки колонн… Скорее храм. Храм лесным демонам? В кого, кстати, верили медовики?». Лария коснулась шершавых стен.

Камни помнят…

— Андраш, — прошептала Эрика, — что это?

Лария оглянулась и вздрогнула. Окна зарастали камнем, возвращая себе первоначальную форму. Стены выравнивались.

— Колдовство! — прошептала Венделла. — Это колдовство…

— Нет, — глухо ответила Лария. — Не колдовство. Я уверена, что на самом деле замок остался таким же, каким мы его видели.

— Это приглашение, — прошептал Иштван. — Наш вызов принят.

Джерго рассмеялся:

— Да я его ещё даже не бросал!

— Заткни своего жениха, Илария, — прошипела Эрика, — он навлечёт на нас беду.

— Вряд ли это возможно, — возразил Андраш. — Беда уже здесь.

И они замолчали, глядя как храм — а это действительно оказался храм — преображается, восстанавливаясь. Чёрные стены, белые, словно кости, колонны, тяжёлый своды. Круглый алтарь с выемкой посредине. Витражные окна, за которыми клубился мрак. На стенах вспыхнули факелы.

— Ветры пришли, чтоб двоим умереть, — прошелестело что-то непонятно откуда доносящееся: казалось, оно звучало отовсюду. — Трое невест, но зовёт к себе смерть — двух, чтобы третья род продолжить могла…

—… голос, заткнись, нет таланта — беда, — заржал Джерго.

Эрика зарычала от злости. Андраш нахмурился:

— Север, там могло быть что-то важное…

— Что-то важное такими тупыми стихами не говорят, — отрезал Джерго. — Давай, голос, чеши без рифмоплётства, и мы, так и быть, не будем тебя перебивать.

«Ну не дурак ли он? — обиделась Лария за неизвестный голос. — Почему Север так упрямо нарывается на неприятности?». Ей было страшно.

— Вы должны избрать себе пару. Каждому жениху — по невесте.

— Мы уже избрали, — спокойно ответил Андраш.

— Подойдите к алтарю, — продолжал невидимка. — Пусть каждый и каждая опустит руку в сосуд. Ваша истинная пара откроется вам. Суд человеческий же скор и ошибочен.

— Что это значит? — испуганно прошептала Эрика, беспомощно оглянувшись на Андраша.

Восточный ветер пожал плечами, прошёл к алтарю. И только тут все увидели на алтарном камне сосуд из затуманенного голубого стекла. Андраш просунул руку внутрь, вынул и раскрыл пальцы. В ладони у него переливался золотистый шарик. Эрика смело, но неуверенно, последовала его примеру, но, когда открыла ладонь, громко вскрикнула от ужаса. Её шарик оказался серебристым.

— Джерго? — Андраш обернулся к брату.

Север хмыкнул и, иронично ухмыляясь, сделал то же самое.

— Будет презабавно, если у меня тоже золотой, не находишь? — оскалился он в усмешке. — Вот тогда, Голос, я прям поржу и соглашусь выпить с тобой пива.

Но его шарик оказался серебряным.

— Но я… Я не хочу, — жалобно пропищала Эрика.

Иштван вытащил синий. Венделла с Ларией переглянулись, а затем рыжая фрейлина достала из сосуда золотой.

— Богиня, — прошептала она, бледнея. — Но как же так⁈

Андраш побледнел. Иштван покосился на Ларию.

— Думаю, мне уже не обязательно тащить, — упавшим голосом произнесла та. — Всё очевидно уже…

— Конечно, очевидно, — фыркнул Джерго, — И всё равно, доставай свой жребий.

Шарик действительно оказался синим. Ну а, собственно, каким бы и мог оказаться?

— Отлично, — продолжил Север, — теперь поменяйся шариками с Венделлой. Венделла отдаст свой Эрике, а Эрика вернёт серебряный тебе. Думаю, такой вариант устроит всех.

— Если вы поменяетесь, — заметил Голос, — вы составите неверные пары. Это увеличит риск смерти для каждого из вас.

Это был бесстрастный, глухой, словно