Воскресшая тень - Анастасия Пименова

Первым отмирает Доусон, который встает со стула и подходит ко мне. Брат сжимает меня в стальных объятиях, проводя рукой по волосам.

– Нора.

Я обнимаю его в ответ, ведь могу лишь представить, что он или родители чувствуют.

Вижу, как следом поднимается отец и мать, они также подходят к нам, и обнимают поочередно.

Мама качает головой, словно я иллюзия.

– Ты ни капли не изменилась, – говорит она, – это так… странно.

Я чувствую, как Рован сзади следит за каждым нашим движением, вижу, как Доусон кидает в его сторону быстрый взгляд.

– Рован рассказал вкратце, что случилось, но хотелось бы услышать твои слова, Нора, – произносит брат, – давай сядем.

Я киваю, а папа гладит рукой меня по спине в знак поддержки.

Когда мы садимся за стол, то я чувствую напряжение, исходящее от моего брата и Гарнета. Что-то не так. Не могу пока понять, в чем именно дело, но их взаимоотношения изменились.

Только Грейс кажется не замечает напряжения, приступая к еде. Её и родителей Рована здесь нет, вероятно, они не смогли приехать или не сочли нужным.

Я начала свой рассказ с того дня, когда Кейли чуть не упала, рассказала, как встретила Мора и про Седрика тоже. Рассказала то, что говорила и Ровану, придерживаясь определенной версии.

Я уже успела заметить кольцо на пальце брата, но пока никак не среагировала на это, решив отложить свои вопросы напоследок. Ему и другим неизвестно, что я знаю про него и дочь Нэйги. Это было бы странно.

Не знаю, известно ли теперь моим родным о моем новом статусе, но пока я принципиально держу руку с кольцом под столом.

– Где те люди, которые тебе помогли? – задает вопрос отец.

– Они помогли мне добраться до столицы, а именно до здания, где проходил суд. Там мы с ними и разошлись.

– Их нужно найти и поблагодарить. Оказать помощь, если она им нужна, – да, им нужна помощь, пап, но ты не представляешь какая.

– Не думаю, – отзывается Рован, чем привлекает к себе внимание.

– Почему? – задает ему вопрос отец.

– Я не думаю, что они случайно нашли Леонору. Наткнуться в лесу на бункер, который ещё нужно было и открыть, а после безопасно вскрыть капсулу, чтобы она не умерла… Должно слишком много раз повезти.

– Ты думаешь, что меня вытащили оттуда специально? – это уже спросила у него я, нахмурившись.

– Да. Поэтому мои люди разыскивают ту женщину, что была с тобой тогда на суде. Они отследили вас до больницы, где ты оплатила лечения некого Ирая.

Я не вздрогнула, даже постаралась не выдать напряжения, понимая, что за столь короткое время Рован узнал слишком многое. Чёрт. Да он даже про Ирая не должен был узнать.

– Вероятно, ты забыла упомянуть об этом, – он посмотрел мне в глаза, – или специально умолчала. Кто он такой, Леонора?

– Ты подозреваешь в чем-то мою сестру, Гарнет?! – Доусон едва отодвинулся на стуле, но звук эхом отразился в помещении.

– Нет. Я подозреваю тех людей, что её вытащили.

– Если бы они хотели что-то сделать, то зачем помогли мне? Да, я помогла Ираю, потому что один из полицейских плохо обошелся с ним. Ему потребовалась помощь, и я не сочла это настолько важным, чтобы рассказывать тебе, Рован, – сказала ему, когда он покрутил в пальцах бокал с чем-то крепким и выпил.

– Меня волнует всё, что связано с тобой. И я не позволю более кому-то забрать тебя.

– Те люди и не старались забрать меня. Они помогли, Рован, – я специально называю его по имени при других.

– Пока не буду уверен в этом точно, то они будут расцениваться не как, кто тебе помог.

– Думаешь, я вру?

– Думаю, что тебя могли обмануть, Леонора, а ты поверила. Те люди исчезли. Не считаешь это странным?

– Они были странниками, поэтому нет. Вероятно, они покинули столицу, так как им здесь не место. Что они могут позволить себе, когда в мире такие… ужасные законы. Как вообще всё дошло до такого?

Я взмахнула рукой, выражая тем самым всю глобальную ситуацию, а за столом воцарилась тишина.

Отец с мамой напряженно переглянулись, а Доусон кинул быстрый взгляд в сторону Гарнета. Лишь последний и Грейс никак не среагировали, спокойно поедая пищу. Интересно.

Мне так никто ничего и не отвечает.

Я тоже приступаю к пище, доставая из-под стола руку, чтобы позже оценить их реакцию и понять, знают ли они, что сделал Гарнет.

Наверное, проходит около десяти минут, когда Доусон первым замечает кольцо на моем пальце, поэтому тут же смотрит на Рована и видит тоже самое.

– Что это, мать твою, значит?!

Вот теперь он вскакивает со стула и подходит к Ровану, который даже не поднимает на него глаза, тщательно пережевывая еду.

– Сядь.

– Ответь мне, Рован.

– Леонора теперь моя жена. А теперь вернись на место.

– Что значит «Леонора твоя жена»? Когда? Если она вернулась несколько дней назад?

Я замечаю негодование в глазах родителей, однако они молчат, в отличие от Доусона.

– Если ты сейчас не сядешь, то я заставлю тебя это сделать.

– Попробуй, – рычит Доусон.

Рован откладывает столовые приборы в сторону и смотрит теперь на моего брата.

Я касаюсь его пальцев рук быстрее, чем он успевает что-либо сделать.

Не знаю, в ком этот жест вызывает больше удивления. Во мне, Гарнете или Доусоне.

– Я хочу поговорить с братом наедине.

Я сделала это лишь по той причине, что сейчас не место и не время для их разборок. Не думала, что Рован послушает меня, однако именно это мужчина и делает, выдавая кивок.

Встаю из-за стола и указываю взглядом Доусону в сторону выхода, слыша, как Грейс разговором отвлекает моих родителей.

Мы выходим из дома, оказываясь в полной вечерней тишине.

Сейчас тут совершенно спокойно, даже ветра нет. Воздух свежий. Здесь легко дышится, а ум успокаивается.

Мы с братом идем по саду, двигаясь в сторону, где находится лабиринт, который я сегодня случайно обнаружила. Пока оба молчим.

Чувствую, что он напряжен и недоволен.

Когда доходим, то садимся на одну из лавок.

– Я действительно теперь являюсь женой Гарнета, – начинаю говорить я, – для меня это стало точно такой же неожиданностью, как и для тебя. Он смог это сделать тайно, ему даже моё разрешение не понадобилось. Знал бы ты, как я его желаю побить за это! – поделилась с ним. – И он также не назвал мне четкой причины, почему так поступил. Сказал, что это «мера необходимости».