А если второй шанс, чтобы пожить счастливо? - Людмила Вовченко

— Кто сказал, что здесь будет? — Виктор поправил ремень с артефактами, один кинжал закрепил на бедре, второй — под рукавом. — Мы же идём просто за амулетом. Маленьким. Древним. Очень нужным.

— И, конечно, никто не охраняет такой подарок судьбы, — буркнула орчанка. — Ладно, давайте. Кто идёт первым?

— Я, — сказал Виктор. — Если что, бегите. И не оборачивайтесь.

— Если ты сдохнешь, — прошипела Макара, — я тебя воскресну и убью второй раз.

И он прыгнул вниз.

---

Темнота обволокла сразу, как только сапоги коснулись каменного пола. Пол был скользким, но прочным. Стены — усеяны письменами и гравировкой, давно потускневшей, но всё ещё испускающей лёгкое свечение, которое можно было принять за остатки магии… или за глаза чего-то, что наблюдает.

Сверху спрыгнули Макара и Тулг. Первый же шаг вперёд — и стены содрогнулись. В воздухе прошёл дрожащий толчок, как от тяжёлого вздоха.

— Здесь просыпаются печати, — прошептал Тулг. — Кто-то не хочет, чтобы мы вошли.

— Это взаимно, — отозвалась Макара, уже вытягивая из-за спины топор. — Слушай, Вик… Ты уверен, что этот амулет нужен?

— Это ключ. Магистр академии держит его у себя в кабинете, но корпус защищён печатью первого круга. Без амулета мы туда не попадём.

— А почему не пробраться ночью? По-тихому?

— Потому что академия и по-тихому — вещи несовместимые. У них даже мыши проходят регистрацию в мэрии.

Прошли ещё глубже. Коридоры склепа вились, как внутренности чудовища. Местами потолки обрушивались, открывая полуразрушенные проходы, по которым то и дело пробегал холодный ветер. Время от времени из трещин в стенах доносились звуки… не совсем похожие на эхо.

Шшш…

— Я слышала, — прошептала Макара, прижавшись к стене. — Там кто-то шепчет.

— Или то, что осталось от кого-то, — ответил Тулг. — Осторожно, тут ловушки.

— Где? — Виктор чуть не наступил на крошечный череп, а потом заметил: кость лежала на узком каменном плиту. — Ага. Вот здесь.

Он замер, и рука сама нашла артефакт нейтрализации. Выхватил. Активировал. Вспышка. В воздухе что-то взвизгнуло — и пропало.

— Это… было рядом, — сказала Макара.

— Всё ещё рядом, — прошептал Тулг. — Слушайте. Оно дышит.

---

Дальше начались залы. Просторные, колонные, с остатками фресок. На стенах — сцены древней битвы. Человек с сияющим лезвием против крылатых теней. На полу — мозаика, изображающая то же самое, но здесь победила тьма. И кровь. Реальная кровь. Которую не смыла ни пыль, ни время.

— Мы в старом храме, — осознал Виктор. — До-городская эпоха. Этот амулет не просто ключ. Это… печать.

Внезапно — толчок. Пол под ногами дрогнул. Из одного из проходов выползла тень. В ней не было формы, только зубы. Слишком много зубов.

— Назад! — крикнул он, выхватывая артефакт света. Яркий луч рассёк тьму, существо завизжало, как тысяча детских голосов сразу, и отпрянуло.

— Ну и урод, — прорычала Макара. — Ему бы на орочьи свидания.

— Он не один, — прохрипел Тулг. — Я чувствую их. Десятки.

— Мы почти у цели, — сказал Виктор. — Слева ниша. Я чувствую.

— Ты чувствуешь?! — взвилась Макара. — А я чувствую, как у меня волосы шевелятся от страха!

Они добежали до ниши. За ней — сокровищница. Маленькая. Каменная. С пьедесталом, на котором покоился амулет: серебряный диск, покрытый концентрическими рунами.

Как только Виктор коснулся его — всё стихло. Даже дыхание склепа.

Ты взял то, что было забыто.

Голос. Не изнутри. Извне. Словно сам воздух говорил.

Неси его. Но помни: любая печать, нарушенная рукой без памяти — забирает часть души.

И тьма ушла. Словно поджала хвост.

---

— Всё? — выдохнула Макара, вытирая пот со лба. — Живы? На месте?

— Да. Но у нас теперь меньше времени, — сказал Виктор. — Магия этого амулета потянет за нами внимание. Его надо использовать — и как можно быстрее.

— Тогда идём, — Тулг прижал ладонь к каменной стене. — Я знаю короткий путь через задние ходы. И да, он не пахнет розами.

— Главное, чтоб он не пах смертью, — бросил Виктор.

Когда они выбрались наружу, над городом уже вставало утро. Первые лучи солнца скользнули по крышам, освещая Мейлант, как холст перед битвой.

Впереди была Академия. Монастырь. Жена.

И — долгожданная правда.

Глава 79.

Глава 79

Мейлантский монастырь возвышался над городом, будто каменное предостережение. Его башни уходили в серое небо, обвешанные ветхими флагами с гербом луны и капли крови. Стены, хоть и подновленные, сохраняли архитектуру прошлых эпох — мрачную, строгую, без излишеств. От самой академии сюда вела узкая лестница между двумя скальными шпилями, местами заросшая плющом, местами — усеянная следами копыт.

— Всё это место похоже на то, что нужно сжечь и построить заново, — пробормотала Макара, всматриваясь в ворота.

— Слишком много камня для хорошего пепелища, — отозвался Тулг, поправляя своё новое одеяние — серую монашескую накидку, которую им удалось «одолжить» у прачечной по пути.

Виктор молчал. Он смотрел на стены монастыря так, будто слышал, как они дышат. Где-то там — за этими башнями, дворами, залами, кельями — находилась она. Его жена. Не просто цель. Не просто женщина, которую он клялся защитить. А часть него, которую вырвали, затушили и спрятали.

Он сжал в кулаке амулет — древнюю печать. Она пульсировала, словно чувствуя приближение своей судьбы.

— Ты в порядке? — тихо спросила Макара, чуть отступив от роли боевого напарника и став чем-то большим. — Тебя трясёт.

— Это не страх, — ответил он. — Это… бешенство. Они заставили её забыть меня. Жить, как тень. Как ресурс.

— Но мы здесь. И уже никто её не заберёт, — уверенно сказала она.

Они пересекли первый внутренний двор, где в эту утреннюю пору монахини в серых капюшонах развешивали выстиранные простыни и кристаллы на заряд. Молча, быстро. Ни одной улыбки. Ни одного взгляда в глаза. Рабство вежливости.

— О, кажется, начинается спектакль, — шепнул Тулг и указал вперёд.

Из бокового входа вышла мать-надзирательница. Худая, прямая, с лицом, в котором угадывались черты грифона: клюв вместо носа, узкие глаза, ироничный подбородок.

— Что вам нужно, гости? — холодно поинтересовалась она, в