Роззи. Стать счастливой. Часть 1 - Лира Алексахина

соскочил, передавая поводья. В той жизни, я очень боялась коней, любовалась ими исключительно на безопасном расстоянии. Говорят, животное чует страх. И враки, что можно спрятать эмоции. Коняшка всхрапнул, но был осажден твердой рукой бывшего всадника. У Вигмара в личной охране водятся исключительно шкафы на ножках. Меня подсадили. Память тела помогла не сильно. После смерти родителей, Роззи баловали исключительно работой и розгами, стирая навыки верховой езды.

Разозлилась на саму себя.

“Не пасовать! Я смогу!” – твердо решила.

Послала волну освежающей прохлады коню, попутно делая его кожу невосприимчивой к укусам насекомых. Животное стало успокаиваться. Второй волной подарила спокойствие. Руки неспешно поглаживали шкуру черного красавца. Сидела с закрытыми глазами.

Конь принял нового седока, я приняла коня. Нет, мы не понеслись на первой световой, обгоняя ветер. Страх не проходит так быстро. Шаг за шагом, постепенно отбивая мой зад, мы достигли оптимальной скорости улитки. Не хотела, чтоб людей стегали плетьми, побуждая двигаться быстрее из-за моего продвижения далеко вперед. Сейчас меня никто особо не будет слушать. Так, мелкие капризы под бдительным присмотром Исака. Он тут главный, но не кичится этим. Мы присматривались друг другу, оценивая возможное сотрудничество.

Подмечала в пределах видимости зверствующих надсмотрщиков, мысленно помечая их черным крестиком. Видела и тех, кому по разным причинам было тяжело идти. Я не могу отпустить их всех на волю, хотя очень хотелось бы. Банально, они не будут знать, что им делать с этой свободой. Постепенно, меняя условия и отношение внутри поместья, мы подарим им свободу с опекуном. Кто-то останется в найм, кто-то уйдет. Маловероятно, что уйдут многие. Везде к беднякам скотское отношение.

Как бы меня не бесил Вигмар, он был не худшим вариантом. Во многих владениях хозяева насиловали женщин и девушек, избивая до смерти людей просто от скуки, сажали в холодные ямы, устраивали кровавые бои за кусок хлеба. Люди были прямоходящими животными.

Вигмар никогда не опускался до низости брать силой. Даже когда ехала крыша. У него были бои, но с псами. Да, кровавые, жестокие, ужасные. Без участия людей. Да порол. И до смерти было.

Посмотрим, каким он будет без зелья. Если не устроит, теперь хватит сил магически организовать кому, и постоянно в ней держать. При благоприятных взаимоотношениях, можно подумать про фиктивный брак. Никаких отношений сейчас не хочется. Получить свободу и так глупо ее просрать в местном обществе, скованном ограничениями и нормами поведения? Ну, уж нет. Подожду восемнадцати, там решу.

– Воды. Сколько у нас воды? – обратилась я к охране.

– Два бочонка, – ответил один из охранников, приставленных Вигмаром.

– А людей? Считая всех. И как зовут? – спросила крупного парня.

– Фрей. Примерно семьдесят голов, – ответил парень.

– Будет ли питьевая вода около стоянки? – спросила его.

– Да, недалеко есть родник.

– Отлично, – повернулась к Исаку. – Как приедем, надо раздать всем воды, каждый пьёт сколько надо. Исак, я хочу понаблюдать за людьми. Можно, ты не будешь дышать в моё плечо, когда буду ходить между рабами?

– Велено не отходить ни на шаг, – моментально ответил упрямый баран.

– Не правильный ответ. Значит, будешь много спать. Не собираюсь тратить время, щадя твои нежные чувства и уговаривая дать свободу. Вигмар ясно сказал, чтоб я шла гулять. Как мне хочется. Даже дал инструкций. Так вот, мне хочется ходить, трогать, говорить и лечить. И я буду это делать. А ты можешь пускать слюни во сне или засунуть за пояс свое высокомерие, и найти устраивающий обоих вариант. Это моя земля, Исак. Моя по праву крови. Единственный, кого немного могу потерпеть – твой хозяин. Приедем, дай знать о своём решении.

Твердолобый идиот. Все его прогрессивное мышление закончилось на трех парах обуви. Прикрыла глаза. Предстоит ещё много таких разговоров на пути отстаивания своих прав. Улыбка озарила моё лицо.

Я смогу.

Отъехала от нахмурившегося охранника на метр. Воздух со свистом рассекла плеть, последовал громкий детский плач, ор надсмотрщика и оправдание мужчины – раба. Обернулась назад, семилетний парнишка хотел отойти по нужде в кусты, нарушая строй.

Сжались зубы. Взглянула на Маргарет. Кивнула на нее, на пострадавших и на телегу. Все подумают, лечил Вилли.

Мальчик обмочился. Один из надзирателей стал глумливо ржать, тыкая пальцем. Рука с плетью начала подъем второй раз. Для меня замедлилось время. Я хочу узнать все изнутри, пока еще на этой стороне баррикад. Маленькие послабления в виде телеги и коня можно объяснить благодарностью за спасение ребёнка Вигмара. Следовательно, вмешиваться напрямую сейчас нельзя. Рука с плетью отклонилась назад, делая замах. У меня перед глазами происходило медленно, в реальности же очень быстро. Когда карающая длань отклонилась чуть дальше головы, мысленно сломала ему руку. Мужик заорал, плеть выпала в дорожную пыль. Я отвернулась. Няня уже была рядом с пострадавшими, забрала обоих и повела к нам. Другой надзиратель, что громко ржал, начал было орать на Маргарет, замахиваясь уже на нее деревянной палкой.

Я вскинула руку вперед, на кончиках пальцев плясали зеленые огни.

Моя. Маргарет.

Исак опередил буквально на мгновение, заорав всем заткнуться и продолжать движение. Другой охранник на лошади резко подъехал и загородил меня собой. Взяла себя в руки. А того смертника запомнила. Вроде никто не заметил моих способностей.

Мужчину со сломанной рукой усадили на третью телегу. Няня привела к нам двух рабов. Мальчик опустил голову и сильно стыдился. Отец держал руку на плече сына. У обоих на ногах была ограничивающая веревка, чтоб не убежали, стирающая щиколотки в кровь. Вилли соскочил со свертком на дорогу, взял мальчишку за руку и отошел.

– Трогать, – зычно крикнул кто-то.

Все пришло в движение. Мужчина-раб переживал, постоянно оглядывался. Маргарет заставила его сесть на телегу.

– Вернутся, не печалься. Вилли поможет сыну-то. Звать как?

– Уолтером кличут, сына – Хью. Что теперь с нами будет? – осторожно спросил он.

– Ехать будете до леса на телеге, – ответила няня. – Там и решим, что с вами делать.

– Дык я идти могу ногами-то, привычный, – втянул голову в плечи мужчина.

Взглянула на него. Внутри все сжалось. Следы от множественных наказаний, чрезмерная худоба, впалые щеки и проплешины в волосах. Высокий, тощий, но с адекватными глазами, на дне которых плескался страх. Зашуганный, но не обозленный. Все рабы были одеты в мешковатые свободные рубах с коротким рукавом до середины бедра, сделанные из грубой ткани.

– Садись пока, Уолтер. Чем занимаешься в