Развод. Цена ошибки - Дарина Королёва

— А ты любишь играть? — спрашиваю, ведя её в новом повороте.

— Обожаю, — откидывает голову, подставляя шею, и меня обжигает желанием прикоснуться губами к этой нежной коже. — Особенно когда ставки высоки.

Музыка меняется — что-то медленное, тягучее, как расплавленный мёд. Её рука скользит по моей спине, и внутри всё переворачивается от предвкушения.

— Знаешь, — шепчет мне на ухо, — есть что-то особенное в танце с сильным мужчиной. Когда чувствуешь его власть, его силу...

Боже, эта женщина сведёт меня с ума… Я уже не помню ни о проблемах компании, ни о Виолетте, ни о странных намёках про потерянную любовь. Есть только эта загадочная красавица в моих объятиях, только её горящий взгляд, только её тонкие пальцы, скользящие по моему плечу...

Она движется как в трансе — каждый жест отточен, каждый взгляд бьёт прямо в сердце. Шёлковое платье соскальзывает с плеч, падает к ногам алым водопадом. Под ним — чёрное кружево корсета, тонкие ремешки подвязок, гипнотизирующая линия чулок. Туфли на умопомрачительной шпильке делают её ноги бесконечными.

В горле пересыхает. Мир сужается до одной точки — до этой невероятной женщины, до её изгибов, до её дурманящего аромата. Притягиваю её к себе, впиваюсь в губы жадным поцелуем. Она отвечает — страстно, властно, сводя с ума...

Грохот двери разрывает момент как выстрел.

— Дорогой! А вот и я! Давай мириться…

Голос Виолетты обрывается на полуслове…

Камилла лениво приподнимает бровь, и в этом жесте столько презрения, что меня пробирает холод.

Отстраняюсь резко от Камиллы, глядя на жену с яростью и непониманием.

Меня бросает в жар, дыхание перехватывает, пульс бешено частит.

Твою мать! Блядь! Откуда она здесь???

— Какого чёрта ты здесь делаешь?!

ГЛАВА 52

Что происходит?!!!

Блядь, Виолетта! Как эта курица посмела испортить такой момент?!

— Как что?! — её лицо искажается. — Ты сам меня пригласил! Прислал букет с сообщением, назначил встречу! А сам... — она захлёбывается слезами. — Я твоя верная жена! Терплю все твои проблемы, все трудности! А ты... это твоя благодарность?!

Камилла спокойно поднимается. Каждое её движение по-прежнему грациозно, властно. Платье скользит по телу, возвращаясь на место, будто создано магией. Она берёт сумочку, не обращая внимания на истерические вопли Виолетты.

А потом подходит ко мне — от её парфюма всё ещё кружится голова — и шепчет на ухо:

— Это тебе сюрприз от Риты. А дальше готовься — ответишь за Григория Кирсанова. По полной.

Время останавливается. Сердце сжимается в тугой комок, в висках стучит кровь. Смотрю вслед её идеальной фигуре, каблуки отбивают чёткий ритм по коридору, как удары судейского молотка.

Виолетта продолжает что-то кричать, размазывая тушь по щекам, но я её не слышу. Падаю на кровать, где минуту назад...

Господи, как же глупо я попался. Как мальчишка.

Сердце колет всё сильнее. Странно, что оно ещё бьётся — после такого удара. В голове крутится только одна мысль: "Конец. Всему конец."

Григорий Кирсанов... Это имя преследует меня как проклятие. Я думал, что похоронил эту историю вместе с ним. Но она вернулась — в образе его вдовы, в безупречном красном платье и с жаждой мести в глазах.

"И что самое страшное и нелепое — я сам вырыл себе эту могилу, камень за камнем, ложь за ложью."

Сразу в памяти всплывает тот роковой день. Как Григорий Кирсанов, высокий подтянутый мужчина в строгих очках с тонкой металлической оправой и железными принципами, швырнул мне на стол акт проверки.

"Не подпишу, — сказал он тогда. — Это преступление."

А через неделю — несчастный случай на стройке. Я думал, всё чисто разыграли. Мои связи, мои деньги похоронили правду вместе с ним.

Но вот она, расплата — изящная и беспощадная, как его вдова в красном платье. Ударила сразу по всем фронтам: бизнес, репутация, свобода... Теперь понятно, почему Рита так уверенно выступает в суде. За её спиной — не просто обиженная женщина, а холодная, расчётливая мстительница со связями и неограниченными средствами.

Твою ж мать!

Смотрю на Виолетту — размазанная тушь, истерические всхлипы. Нет, это будет лишний груз. Её шмотки, её вечные капризы... слишком накладно. Да и надоела хуже горькой редьки.

Времени в обрез. На офшорных счетах хватит на первое время, нужно успеть добраться до них. Главное — свалить отсюда, пока не поздно.

* * *

Дома всё как в тумане. Виолетта заперлась в спальне, продолжает рыдать. Тихо собираю самое необходимое — документы, наличку, пару смен белья. Ноутбук с доступом к счетам.

Заглядываю в комнату Марка. Он спит, свернувшись калачиком — совсем как маленький, хотя уже такой большой.

Прости, сын. Может, когда-нибудь поймёшь...

В прихожей замираю на секунду. Странное чувство — будто прощаюсь с целой жизнью. Но времени на сентиментальность нет.

В четыре утра такси везёт меня в Шереметьево. Город спит, дорога пустая. В голове крутятся варианты — Дубай? Бали? Надо где-то переждать первое время...

На паспортном контроле что-то не так. Пограничник слишком долго изучает документы, потом куда-то звонит.

— Вадим Викторович Вавилов? — его вопрос звучит как выстрел в упор. — Вам запрещён выезд за пределы страны в связи с уголовным делом.

— Какое уголовное дело? Я ни о чём не...

Договорить не успеваю — крепкие руки в форме уже выкручивают мне локти. Наручники щёлкают как капкан.

— Попытка нарушения запрета на выезд, — чеканит человек в штатском, показывая удостоверение. — Придётся проехать с нами. В СИЗО.

"Вот и всё," — думаю я, пока меня ведут к машине. Они всё предусмотрели. Каждый шаг, каждую деталь. А я... я просто зарвавшийся идиот, который думал, что может уйти от расплаты.

Камилла, Рита... они переиграли меня. По всем фронтам.

Счёт за мои грехи пришёл сполна.

ГЛАВА 53

Рита

Вестибюль элитного жилого комплекса "Парк Палас".

Год назад я выходила отсюда с дочкой на руках, глотая слёзы унижения. Сегодня я возвращаюсь совсем другой.

Строгий костюм-тройка сидит безупречно — каждая складка на месте, каждая линия подчёркивает власть и силу. Волосы убраны в безупречный низкий пучок, открывая шею с ниткой жемчуга.

"Стрелки должны быть как кинжалы", — всегда говорит Камилла. Сегодня они особенно острые, под стать моему настроению.

Замираю посреди холла.

Здесь всё по-прежнему — те же зеркальные стены, тот же фонтан с подсветкой, та же стойка консьержа.

Только я изменилась.

Воспоминания врываются как шторм — вот здесь Марк играл со мной в прятки, там мы