Попаданка с квартирой приключений не ищет - Ева Добринская

35 лет ни разу не женатый. И девочка меня еще не раз потом удивляла. Наверное, поэтому никакую другую в своей жизни я больше не желал так, как ее, и кроме нее.

* * *

Умиротворение, что я вдруг ощутила сидя на коленях у этого человека, было неожиданным, невероятным.

Поэтому, я вздохнула и обняла его, когда он придержал за плечи и широкой ладонью прижал мою голову к своему плечу, а потом спросил:

— Маленькая, храбрая птичка, что ж семья тебя не пожалела? — коснулся губами моей макушки. — Ты выйдешь за меня?

Я чуть отстранилась и снова подняла на него глаза. Мне захотелось немедленно согласиться, но был больной вопрос, и его нужно было решить:

— Только через постель.

Он оторопел:

— Неожиданно.

— Пожалуйста, мне это нужно! А вдруг мы не подходим друг другу? Вдруг я вам не понравлюсь?

— Или я тебе?

— Или вы мне. Если это будет так, как с моим мужем, то лучше я одна останусь до конца моих дней.

— Тебе есть, с кем еще сравнивать?

— Нет, мой муж — единственный мужчина. И я два раза целовалась с одноклассником.

— О, Господи, — выдохнул он.

— И еще. Как быть с этим? — я показала свою правую руку с кольцом на безымянном пальце. — Я же замужем. Хотя он и не муж мне уже.

Он поддел пальцами мой подбородок и поцеловал. Сначала легко, едва касаясь губами моих губ, а потом глубоко, не скрывая жгучего желания, и я потерялась в пространстве, и была согласна на все, но он остановился, снова прижал мою голову к своему плечу и, сдерживая бурное дыхание, — я поняла, что остановиться ему было нелегко — сказал:

— Еще не сейчас, моя хорошая. Сначала тебя нужно освободить от бывшего мужа.

— Сейчас! — о муже в тот момент я не хотела ничего слышать.

Мужчина взял мое лицо в ладони. Что он увидел в моих глазах — отчаяние, решимость, жажду — не сказал, а мне слова были не нужны, тогда казалось, что навстречу ему я распахнула душу до донышка.

— Хорошо, птичка, но не здесь.

Что-то лукавое промелькнуло в его глазах:

— Или тебе нравится этот стол?

Я смутилась, опустила голову и судорожно вцепилась в его руку, что как железный обруч охватывала мою талию. Ага, и только тогда поняла, что кое-что еще — очень твердое — подпирало мои ягодицы.

Он поднялся из кресла, поставил меня на ноги и повел из кабинета и здания вокзала.

* * *

Мы вышли на привокзальную площадь. Он держал меня за руку и вел за собой. Усадил в автомобиль. А минут через пятнадцать остановил машину перед каким-то жилым домом. Я практически ничего не видела вокруг, только следила за своим дыханием, чтобы не поддаться панике. Как только он отпустил мою руку и между нами появилась, хоть небольшая, но дистанция, решимость начала меня покидать. Он практически вынул меня из салона, провел по лестнице в два марша и открыл дверь в квартиру.

Он все делал сам. Усадив меня на банкетку в прихожей, встал на одно колено и освободил меня от босоножек. Поднялся, склонился надо мной, втянул носом воздух.

— Дорога дальняя, погода жаркая. Нам обоим нужно освежиться.

Привел в ванную комнату, и, ни слова не говоря, раздел меня, и разделся сам, и втащил меня в душевую под теплые струи воды, намылил две губки, одну вручил мне, а второй начал путешествовать по моему телу. Он снова опустился на одно колено, чтобы омыть мои ноги, а поднимаясь одарил короткими поцелуями мой вздрагивающий от смущения живот. Я повторила его действия, присела и омыла ему ноги, а поднимаясь, зажмурившись, потерлась щекой о твердо стоящий член.

«Боже, какой он красивый!» Телом он был похож на моего отца на фотографиях, когда папа в молодости занимался спортивной гимнастикой. Без излишней мощи гармонично развитые мышцы шеи, плеч, рук, груди, пресса, ног — все рельефное, будто вылепленное умелым скульптором. И я все это оглаживала мыльной губкой. А он опустил руку к низу живота и пальцами несколько раз коснулся складок моего лона, и меня пробило.

Если бы он не держал меня второй рукой за талию, я бы упала. Меня выгнуло, толкнуло грудью в его грудь. Я запрокинула голову, и закричала, и чуть не захлебнулась водой, льющейся из лейки душа. Меня оглушило это невероятное удовольствие. Он прижал меня к себе, и я услышала удивленное:

— Ого!

«Это был оргазм? Как с Котом? Ого!»

— Как тебя зовут?

— Ева. Евдокия Алексеевна Берг, по мужу Мордвинова. А вас?

— Мирон Астахович Гранин. Мирон, и на «ты». Поняла?

— Поняла.

Он тихонько засмеялся, продолжая прижимать меня к себе. Я щекой чувствовала этот смех внутри него как урчание кота, и горячий ком опять начал зарождаться у меня в животе.

— Ну вот, познакомились. Можно продолжать знакомство дальше.

Но он не потащил меня спешно в спальню, неторопливо промыл мои длинные волосы, позволил помассировать с шампунем и ополоснуть свои очень короткие, завернул меня в огромное мягкое полотенце, накинул на себя банный халат, отнес меня на кухню и усадил в уютное кресло.

— Чай, кофе?

— Чай.

Он вскипятил чайник, заварил мне чай, а себе кофе, точными, экономными движениями выставил чашки с блюдцами, мне в чай щедрой рукой добавил белого рома, а себе в кофе — коньяка, подтолкнул ко мне вазочку с печеньем и тарелку с сырной нарезкой.

— Ешь.

— Я не хочу, — помотала головой, — кусок в горло не лезет.

— Не волнуйся, все будет хорошо.

Я с сомнением посмотрела на него.

— Верь мне.

И я поверила.

Глава 21

Взгляд в прошлое 3. Дефлорация. Развод

— Мирон меня напоил, накормил, лишил невинности и развел с мужем. И я ему за все и всегда была бесконечно благодарна. И я никому и никогда в жизни так не доверяла как Мирону. Я любила, была любима и очень счастлива.

— Невинности? После первого брака? — удивился Ант.

— Спасибо, Голубка! Я это и раньше знал. Но услышать это сейчас от тебя было бесценно.

Они опять заговорили одновременно. Пришлось посвятить Анта в тонкости моего первого брака.

Марк волшебным образом уже сидел рядом со мной и обнимал, а моя голова лежала на его плече. Наверное, воспоминания разрушали барьер между нами. Мое тело напитывалось жаром, исходящим от Марка, и легкие крылышки ужаса и предвкушения трепетали в животе.

Он нежным поцелуем коснулся моих губ, а я скуксилась как маленькая, и, сквозь слезы, пожаловалась:

— Ты не представляешь, как