Тайны Калинова моста - Валентина Ильинична Елисеева

в самые высокие инстанции, через мою голову! Ждите пополнения классов новенькими учениками, Василиса Алексеевна, учащихся закрывшейся школы переведут к вам. Школьный автобус у них есть, доставку обеспечим.

– К-как к нам? – запнулась Василиса. Обыкновенных детей в их деревню?! Очень плохая идея! Детишкам быстро потребуется помощь психиатров! – А Елисею Назаровичу вы уже сказали?

– Вот на съезде и скажу, поставлю в известность, так сказать.

Из приёмной донёсся раздражённый голос секретарши:

– Анисий Аркадьевич, дайте приказ выделить деньги на новый монитор, этот у меня опять тухнет! Стоит-стоит и тухнет!

Картинка, сформировавшаяся в голове Василисы при изречении «стоит и тухнет» была определённо навеяна кладбищенской практикой. Оказывается, всяческие мертвецы не вызывают чувства отвращения, когда думаешь лишь о том, как бы укрыться от них и не стать их обедом, – тогда тебе в принципе не до чувствительности и брезгливости. Отвращение появляется позже, постфактум, когда опасность уже позади, при этом триггером для тошноты могут выступить самые обычные слова. Судорожно сглотнув подступивший к горлу комок, она сдавленно поправила:

– Монитор гаснет! Гаснет!

– Какая разница? – хрустнув сухарём, хмыкнула секретарша.

– Большая, – отозвалась Василиса, вставая со стула. – Я в дом культуры пойду, Анисий Аркадьевич.

– Да-да, сядьте ближе к сцене: если вы мне понадобитесь, я вас подниму.

– Позову, – тихо поправила Василиса, вновь передёрнувшись. Она горячо надеялась, что «поднимать» её собратья-некроманты не будут – не хотелось пополнить собой коллекцию институтского кладбища. Да уж, после практик она стала привередлива к выбору слов! Скоро её характер начнут считать тяжёлым и занудливым – таким, какой положен всем некромантам. Впрочем, привычка – великая сила, надо лишь дожить до её устойчивой сформированности.

Съезд молодых специалистов шёл своим чередом: презентации были показаны, отчёты прочитаны, все собравшиеся учителя «глубоко впечатлены». Теперь поднявшееся на сцену начальство иносказательно, тщательно выбирая выражения, вещало о том, что на рынке труда в целом наблюдается острая нехватка высококвалифицированных низкооплачиваемых кадров. В связи с чем, собственно, в сельских школах таковая нехватка тоже имеется. Огромный процент учителей на селе составляют люди в возрасте под семьдесят и выше, которые так и норовят уйти на заслуженную пенсию, несмотря на слёзные моления руководства области. Их область (и их район в частности) титаническими усилиями сумела привлечь в текущем учебном году нескольких молодых специалистов на село, однако в году будущем ситуация может стать удручающей. Среди ожидаемых выпускников педагогического вуза всего один человек был контрактником от их района.

– Зато с первого по третий курс таких контрактников у нас восемь человек! – Твердолобов поднял вверх указательный палец, подчёркивая важность сообщения. – Удивлены, к чему я говорю об этом? К тому, что областное управление образования поддержало нашу общую инициативу по привлечению будущих профессионалов к делу обучения школьников уже сейчас, с чем я всех нас и поздравляю. Совмещение учёбы с непосредственной работой по специальности – новая парадигма современного образования!

Учителя в зале тихонько зашептались, выясняя, кто из них поддержал указанную «общую инициативу». Выходило так, что никто, но начальство настаивало на том, что инициатива шла именно снизу, выдвигалась от лица родительской общественности и школьных педколлективов, а высшее руководство милостиво её одобрило. Краткая суть часового монолога Твердолобова сводилась к тому, что работать в школу со дня на день придут студенты: очники и заочники, отправленные районом обучаться на учителей. Благодаря этому имеющиеся вакансии наконец-то будут закрыты, а неподъёмная двойная нагрузка некоторых учителей уменьшена до норматива.

– Подождите, ладно третий курс, но студенты первого курса сами лишь полгода назад закончили школу, – взял слово пожилой учитель, историк школы №2 Энска. – Каким образом вчерашние школьники смогут вести уроки?

– Самым наилучшим образом смогут. Не сомневайтесь в способностях наших молодых специалистов, они могут больше нашего! Например, кто из вас занимал призовые места на областных конкурсах в этом году? Никто, кроме самой юной нашей коллеги – Василисы Алексеевны Горенко, а вы сомневаетесь в талантах молодёжи! Я так подозреваю, вы боитесь конкуренции, Евгений Вячеславович.

– Какой конкуренции, что за бред? – возмутился историк, но его микрофон уже отключили.

Зато Елисею Назаровичу микрофон не требовался – его голос и без того громко прозвучал на весь актовый зал:

– Неудачный пример: у Василисы Алексеевны полное высшее образование уже имеется, более того, она продолжает заниматься математикой на самом высоком уровне и планирует поступать в аспирантуру. Сравнивать её знания и умения со знаниями едва закончивших школу ребят абсурдно. Я разделяю мнение, что в школе обязательно должны работать взрослые, разумные люди с полноценным высшим образованием. Дети не должны учить детей, даже самые гениальные дети.

У Василисы вспыхнули щеки, так обрадовало цитирование директором её собственных слов. Наверное, не следует так страстно желать его одобрения всех её речей и поступков, но влюблённость – коварное и невероятно стойкое чувство, упрямо диктующее свой список жизненных приоритетов.

– Вы у нас признанный ретроград, Елисей Назарович, вечно стремитесь работать по старинке, не учитывая непрерывно меняющихся тенденций и требований общества, – принуждённо рассмеялся Твердолобов. – Вам хорошо рассуждать, имея в школе полный комплект учителей, а каково приходится другим школам, вам безразлично.

– Неправда, но обсуждать это бесполезно. А если студенты не согласятся работать в школах до окончания обучения?

– А не согласятся – разорвём контракт, – припечатал Твердолобов. – Лично к вам у меня ещё приватный разговор имеется, Елисей Назарович, не исчезайте сразу после собрания, как вы любите поступать.

На сцену вышел следующий оратор. Василиса коснулась руки нахмурившегося директора и зашептала:

– Я не успела вам сказать до начала съезда, но нашу школу собираются объединить с другой. Почему – не знаю, Анисий Аркадьевич намекнул, что ту школу закрывают по причине безграмотного управления.

– Сомнительный постулат, директора всех окрестных школ – опытные, умные женщины, много лет занимающие свою должность. Надо выяснить, что у соседей произошло.

– Мы же сможем отказаться от объединения школ? – встревоженно уточнила Василиса. Магия – магией, божества – божествами, но руководство областного образования – тот ещё несокрушимый монстр.

– Конечно, сможем, – лучисто улыбнулся директор, – ты же помнишь, что я почти всемогущее чудовище? Но хотелось бы обойтись человеческими мерами.

– С инспектором пожарного надзора человеческими обойтись не получилось. Можно мне вместе с вами заглянуть в ту школу, что намереваются закрыть?

– Отчего нет? Свежий взгляд со стороны никогда не помешает. Начинаю подозревать, скоро многим директорам потребуется магическая помощь, чтобы