Землянка по ту сторону неба Хайд - Екатерина Евгеньева

— Профессор, кадет Горич что-то хочет.

— Кадет Горич, — уже практически отвернувшийся, чтобы пройти на кафедру, профессор, прищурившись посмотрел сначала на Ларса, а потом на мою вытянутую руку, — что вы хотели?

— Я хочу ответить на вопрос, — произнесла я, вставая.

— На какой, кадет Горич? — профессор явно не мог поверить в то, что кто-то может знать ответ, и, возможно, мне стоило промолчать, но я уже не могла остановиться и оттарабанила ответ.

В аудитории воцарилась странная тишина. Профессор Салерт тоже молчал, потом спросил:

— А Дмитрий Горич, случаем, не ваш родственник?

— Брат, — ответила я.

— Это хорошо, — успокоившись, сказал профессор. Даже черты его лица смягчились, из них ушла странная напряжённость, появившаяся, когда он только услышал мой ответ.

— Садитесь, кадет, — сказал профессор.

Но тут зашумели остальные:

— Это правильный ответ?

— А при чём здесь брат Алны?

— А вы нам разъясните ещё раз!

Профессор поднял обе руки ладонями к нам:

— Успокойтесь!

Потом посмотрел на меня:

— Кадет Горич, готовы сами объяснить? Или просто зазубрили?

Меня такая обида взяла:

— Готова, профессор.

И я вышла на кафедру. И не просто объяснила, я включила голопроектор и голостилусом нарисовала трёхмерную модель, причём сама же поразилась, что нарисовала именно земную модель, а не местную.

После того как нарисовала, завороженно глядя на схему, узнала Землю и Солнце. Ту галактику, в которой когда-то родилась Алёна Птицына.

— Любопытная модель, откуда вы взяли такую схему? — спросил профессор, прищурившись. — Её нет в стандартных учебниках.

Но я, вместо того чтобы ответить, тоже задала вопрос:

— А вы видели такую схему, профессор Салерт?

— Видел, — ответил профессор, — это модель идеальности. Говорят, что такое расположение было только в системе Изначальных.

Потом он взглянул на остальных и сказал:

— Но это лишь теория, доказательств существования такой системы так и не было найдено в обитаемых секторах галактики.

Снова обратился ко мне:

— А вы откуда знаете? Может быть, брат вам рассказал?

И я решила, что раз у меня нет ответа, то лучше я скажу так, чтобы профессор не переживал, и кивнула.

Мне показалось, что профессор Салерт еле сдержал облегчённый вздох.

Но для себя решила, что надо связаться с «моим ИИ», теперь я почти на сто процентов была уверена, что это как-то связано именно с ним, потому что больше здесь никто не знает про Солнечную систему и мою родную планету.

А вечером в своей каюте я связалась с «корабликом» и выяснила, что он почти ни при чём, что эти знания уже были у меня, просто с моим организмом начали происходить странные изменения, которые активировали доступ к ранее закрытым областям мозга, так называемому хранилищу.

Он мне ещё объяснял, что у каждого человека на Земле заложена эта информация, что наш мозг постепенно в процессе эволюции получал доступы. Но у меня всё пошло наперекосяк, потому что, во-первых, я прошла сквозь пространственный тоннель, в котором была и временная составляющая, а во-вторых, умудрилась заполучить какое-то облучение, которое запустило биохимические процессы в организме и косвенным образом повлияло на раскрытие доступа.

В общем, я теперь не просто Птица, а супер-птица.

А впереди ещё лунные бои, а это значит, что всё только начинается.

[1] Точки в системе из двух массивных тел, в которых третье тело с пренебрежимо малой массой, не испытывающее воздействия никаких других сил, кроме гравитационных со стороны двух первых тел, может оставаться неподвижным относительно этих тел. Точки Лагранжа получили свое название в честь математика Жозефа Луи Лагранжа.

41 глава

Адриан

Арену подготовили как нельзя быстро. Выбора не было, пять дней — и начнётся схватка. Бои уже начались. Самые отважные и сильные боролись за право выйти в финал и сразиться за алетейю.

В Вышке между тенорцами только и разговоров было, что об этом. Те, кто помоложе, с жадностью ловили каждое слово о предстоящем, следили за выражением лиц старшекурсников. Порой было смешно за ними наблюдать. Но когда-то и сам был таким самоуверенным юнцом, готовым на всё ради победы. Впрочем, ничего не изменилось.

Никогда не думал, что придётся драться за женщину. Нет, вернее, не так. Я и не надеялся на то, что когда-нибудь встречу свою алетейю. Поэтому теперь, стоя перед входом на арену, чувствовал, как закипает кровь при виде других претендентов на мою Алну.

Я уже считал её своей. Как только вдохнул полной грудью её запах, понял, что пропал. Не отдам. Никому. Сдохну, но выиграю этот бой за неё. И все последующие.

Распорядители постарались. Если уж не стали проводить бои на вулкане, как завещали предки, то максимально сделали всё возможное, чтобы воссоздать атмосферу здесь.

Вулканические чёрные плиты покрывали пол, поблёскивая в лучах прожекторов. Это на вулкане довольствовались природным освещением от лун и факелами, расставленными по углам, здесь же все мы были как на ладони. И те, кто сражался, и те, кто наблюдал, как вершится история.

Вокруг самой арены на парящих трибунах сидели тенорцы. Не все бросили вызов на бой за алетейю. Большинство пришло просто посмотреть. Такой шанс представлялся нечасто.

Толпа кричала и скандировала: «Дат Камп!» (Да будет бой!)

Я присоединился к боевому кличу:

— Дат Камп!

— Адриан, ты как, готов? — подошёл ко мне сопровождающий.

Рир Бериион — тенорец, присланный Советом Старейшин в качестве одного из наблюдателей, должен был следить за ходом боя и мониторить соблюдение протокола.

— Да, — я смотрел прямо перед собой, но видел только Алну.

Нет, конечно же её здесь не было, но в последнее время образ рыжей девушки был со мной постоянно — и во