Равновесие в тебе - Рия Маркез

по моим волосам и перебирать руками прядки, а я мечтала провалиться сквозь землю, прекрасно зная, что он меня не отпустит. Не знаю, в какой раз я распахнула глаза, когда его губы переместились и коснулись моей шеи. Мурашек было столько, что ноги готовы были подкоситься. И, кажется, подкосились, ибо его руки вдруг сжали мою талию и притянули еще ближе к нему.

-Хватит… - Прошептала я, не узнавая свой голос.

Он оторвался от моей шеи и, наконец, посмотрел мне в глаза. Мои мысли метались в поисках слов, благодаря которым он бы меня отпустил. К сожалению, все мои мыслительные тараканы опьянели от мурашек, которые до сих пор бегали по телу. Да что же это? Возьми себя в руки!

-Черт, да ты очень красива! – Произнес он, с недоумевающим взглядом, как будто, впервые меня увидел. Теперь обе его руки были на моих щеках, а большие пальцы едва касались губ. – Ты удивительна красива…

Его губы коснулись моих. Аккуратно, нежно, боясь спугнуть мгновение. Теперь уже, далеко не поддельные, слезы текли по моим щекам. Все-таки мои пьяные мысли стали бросаться в меня картинками о том, как я теряю работу. Я даже представлять не хочу, как теперь он будет меня воспринимать. Но обидней всего было чувство…. Чувство не желания прекращать поцелуй.

Когда мои слезы коснулись наших губ, он удивленно отстранился. В его взгляде читалась такая нежность и забота, как будто перед ним стояла ни я, а самый хрупкий предмет в мире. Он вновь вытер мои слезы и поцеловал в лоб.

-Прости меня. – Потом поцеловал в висок. – Я такой дурак, прости. – Потом снова в лоб и другой висок. – Я не обижу тебя. – В щеку, а затем и в другую. – Не бойся меня…

Я не сразу осознала, что он взял меня на руки. Он продолжал говорить, что не причинит мне боли, чтобы я его не боялась. Он лег в постель вместе со мной, и, обнимая меня, продолжал говорить о том, что все будет хорошо. Понятия не имею, как я смога расслабиться в его руках и заснуть, но сон был очень яркий. В нем кто-то держал меня за руку, а я смеялась.

Открыв глаза, первое, что я лицезрела – это мужскую грудь. Я лежала в объятиях Олега, головой у него на плече, фривольно закинув на него ногу, сдвинув и его полотенце, и одеяло. Мой желтый халат скрутился где-то подо мной, обнажив мне ноги, и почти обнажив грудь. Сердце забилось, как сумасшедшее. Какого черта, я это допустила? Надо, как-то, вылезти из под его руки, сделать пучок и напялить очки. И нижнее белье, наконец. Вот только, едва я постаралась сдвинуть его руку, как он рефлекторно усилил хватку и прижал меня к себе еще плотней. Вот же вляпалась!

Я чуть запрокинула голову и уставилась на его лицо. Уже не в первый раз, спящим, он казался мне, очень милым. И младше своего возраста. И сопит так смешно. Но умиления нужно запихать куда подальше и уже перелезть через него! Но как, если его рука играет роль Цербера? Ведь если, он сейчас проснется, он увидит меня при дневном свете…. Кстати, сколько…. О нет! Семь утра! Это мой выходной! Я могла выспаться! А вместо этого играю в полосу препятствий с сыном босса! Разозлившись, я резко приподнялась над ним. Он забавно поморщился и стал искать рукой одеяло, ведь поднявшись, я забрала с собой тепло. Иронично, наверное, наблюдать за нами со стороны. Мило сопящий, вчерашний импозантный парень и, сидящая на нем сверху полуголая обманщица. Что он может сказать отцу, чтобы меня уволили? Кристина права, если я хорошо выполняю свою работу, то с чего меня увольнять? Если он меня переоденет и скажет, что спит со мной – это будет иметь какое-то значение для его отца, если моя рабочая деятельность не изменится? Проблема в том, что я не готова рисковать….

Шкаф открылся со скипом. Я бросила взгляд на Олега, но он лишь перевернулся на бок. Схватив первое попавшееся белье, я быстро, прямо на месте, натянула на себя трусики. Плевать на лифчик, нужно побыстрее найти очки, сделать пучок и лечь досыпать на диване. Не собираюсь я из-за него жертвовать сном.

Очки оказались в ванной, где вчера оставил их Олег. С пучком я мучилась около пятнадцати минут, но он, к сожалению, так и не получился должным образом. Ведь вчерашнюю шевелюру я так и не уложила. Плюнув на это, я поспешила к дивану. Стакан с водой, который я вчера оставила для Олега, пришелся кстати. Ведь виски и множество коктейлей вылились немалой жаждой на утро. Едва моя голова коснулась подушки, ее стали разрывать мысли. Может разбудить его сейчас? Ведь, наверняка, с не выспавшимся Олегом будет проще сладить. Я могла бы разыграть оскорбленный вид еще раз и быстро его спровадить. А вдруг я ошибаюсь, и моя игра опять мне не поможет? Ведь все-таки, чтобы вступить с ним в новый бой, мне и самой не мешало бы выспаться. Но как только я решила, что прогнать его нужно как можно раньше, я уже оказалась в царстве Морфея.

Сквозь сон, мне показалось, что мать готовит блинчики. С кухни доносились звуки скворчания сковородки, а от исходящего запаха, заполнившего всю квартиру, текли слюнки. Ладно, еще пять минут, и пойду завтракать. Как же здорового, когда никуда не нужно спешить, и еще тебя ждет вкуснятина. Но повернувшись на другой бок, я уткнулась носом в диван. Сонную негу, как рукой сняло. Я резко вскочила, одернула халат и посадила на нос очки. Мамы давно уже не было дома…. А в посудомоечной машине была пустая бутылка виски….

Олег, действительно, стоял на кухне и что-то готовил. Одеться он не потрудился, поэтому на его бедрах все еще висело вчерашнее полотенце. Он что-то тихонько насвистывал, и не прекратил даже когда я специально покашляла. Лишь закончив приготовление очередной оладьи (или что он там делал), он медленно обернулся и облокотился на кухонную тумбу. Я считала, что стою перед ним все той же кикиморой, что и все рабочие дни, и всей душой желала точно такого же его поведения, как и всегда, а не как прошлой ночью. Он секунд тридцать разглядывал меня, что я уже начала волноваться и придумывать себе всякую ерунду, как он цыкнул и очень тихо произнес:

-Жаль.

Потом он взял