Дотла 2. Красная королева - Анна Эйч

воду, а его мама поднимает руки вверх и начинает собирать длинные волосы в пышную плотную гульку. Я зависаю на её фигуре, сквозь которую настойчиво пытаются пробиться прямые солнечные лучи. Кассандра… ей идёт это имя, особенно сейчас, когда она выглядит как истинная южная красавица в своих ярких платках на голове и объёмных украшениях. Капли воды стекают по её загорелой коже, и я невольно сглатываю, чувствуя, как пересыхает во рту и твердеет ниже пояса.

Я снова влюбляюсь в неё – теперь как в мать своего ребёнка, талантливую художницу, дерзкую молодую женщину, так сексуально ругающуюся по-португальски.

– Тебе нравится моя мама? – неожиданно спрашивает детский голос рядом со мной.

Я так увлёкся разглядыванием Вики, что не заметил, как Лукас вылез из воды и подбежал ко мне. Песок прилип к его мокрым ногам, и он стряхивает его, усаживаясь рядом.

– Эм, с чего ты взял? – глупый вопрос, даже слепой заметил бы, как я смотрю на неё, но всё же мне интересно, что смог подметить шестилетний мальчишка.

– Ты постоянно наблюдаешь за ней и со мной дружишь, чтобы ей понравиться, – заявляет он с детской прямотой.

О чёрт!

– Не совсем верно, я дружу с тобой потому, что ты очень умный и весёлый, – игриво щипаю его за бок и отбираю бутылку с водой, когда он отвлекается.

– Эй! – возмущённо вскрикивает Лукас.

– Это за то, что усомнился в искренности моих намерений, – смеюсь я.

– Но ты ей тоже нравишься, – вдруг удивляет меня сын, серьёзно глядя своими тёмными глазами.

– Да? Откуда такая уверенность?

– Она бы не разрешила тебе со мной играть, если бы это было не так. Некоторые дяди дарили ей цветы и приносили мне подарки, но мама всегда возвращала их и никогда не соглашалась пойти с ними погулять. – объясняет мальчик с детской мудростью, от которой у меня теплеет в груди.

Некоторые дяди. Могу предположить, это были мужчины, которые хотели завести с ней отношения, но она всех отталкивала. Почему? Потому что не хотела травмировать ребёнка? Я рад, что, судя по всему, у Вики ничего серьёзного ни с кем не было, но с другой стороны понимаю: её зелёный свет в отношении меня может быть связан только с тем фактом, что я биологический отец Лукас, и она не может единолично лишить меня права общаться с ним.

– Цветы, говоришь, дарили? – переспрашиваю я сына, хитро поглядывая на его маму.

– Ага, красивые. Мама любит цветы, – кивает Лукас, копаясь пальцем в песке.

Я расплываюсь в улыбке от этой детской откровенности. Кажется, у меня появился союзник, и это отличная возможность завоевать сердце Кузнечика снова.

После купания я настаиваю на том, чтобы пообедать в уютном ресторане – близится время обеда, Лукаса нужно уложить на дневной сон, а Вике поработать. Честно говоря, мне тоже нужно отлучиться на онлайн-созвон со своей командой и хоть немного включиться в рабочие вопросы, поскольку последние дни я выходил на связь только вечером, полностью посвящая день Лукасу и его маме – насколько она, конечно, позволяла.

Вика не в восторге от этой идеи, морщит нос и качает головой, но в итоге соглашается. В ресторане она, видимо, решает проверить мою финансовую состоятельность, заказывая огромное плато из свежих морепродуктов и коллекционное вино. Я лишь довольно улыбаюсь, наслаждаясь её представлением под названием «ты нас не потянешь». Даже если бы мне это было не по карману, ради неё и сына я бы расшибся в лепёшку, но обеспечил бы им лучшие условия со всеми прелестями жизни. Однако я заявился к ней не с двумя евро в кармане. У меня своя It-компания со стабильным доходом и возможностью работать из любой точки мира. Я живу в отеле, но если Вика решит остаться здесь, то сниму что-то поближе к ним или построю, а лучше… Лучше жить вместе с ними. Только этот вариант меня полностью устраивает.

После обеда я провожаю Вику и Лукаса до дома и оставляю их до вечера.

Вика никогда не спрашивает меня, когда я приду или куда ухожу. Она молча принимает меня в своём доме и позволяет общаться с сыном только при условии, что она будет где-то неподалёку. У меня нет цели отбирать у неё ребёнка или настраивать его против матери. Но то, что она банально не может отпустить его со мной на пляж или погулять по городу, настораживает. Она мне не доверяет и этот факт нужно срочно исправить.

***

Разобравшись со срочными задачами, я возвращаюсь к сыну и любимой Колючке.

В руках у меня пышный букет из бугенвиллии, жасмина, лаванды и гвоздики – он источает живой, неподдельный аромат свободы и вечного лета. Цветы ещё хранят тепло полуденного солнца, и их сладкий запах кружит голову, даже мне, взрослому мужику.

Я подхожу к дому с обратной стороны, чтобы Вика не могла увидеть меня раньше времени из окна своего кабинета. Лукас что-то увлечённо мастерит во дворе, сидя на траве, его тёмная макушка склонилась над какими-то досками.

– Эй, парень, нужна твоя помощь! – тихо зову я сына.

Чёрт возьми, это мой сын. До сих пор не могу в это поверить.

Лукас оживляется, и на лице появляется озорная улыбка. Он подбегает ко мне, и я протягиваю ему букет.

– Порадуешь маму?

– Вау! Красивые! – восхищённо выдыхает мальчик, осторожно принимая цветы. Его глаза загораются тем же азартом, что когда-то светился в моих в его возрасте.

– Ей понравится?

– Точно понравится! – активно кивает он, но тут же хмурится. – Но почему сам не подаришь?

– Ты же знаешь, от меня она может не принять.

– Но ведь она догадается, что это не мой букет? Я ведь не мог его купить, – логично замечает Лукас.

– Это неважно, от тебя она с удовольствием примет букет.

Сын решительно кивает, крепче сжимает плотно перевязанные стебли и стремглав несётся в дом порадовать маму. Я неспешным шагом следую за ним, стараясь не выдать своего присутствия, но и не желая пропустить её реакцию.

– Мама, у меня для тебя подарок! – радостно выкрикивает Лукас, врываясь в гостиную.

Вика оборачивается, и я читаю в её глазах сначала удивление, потом сомнение, затем радость, которая тут же сменяется вспышкой злости, румянцем на щеках и, кажется, принятием.

– Не знала, что у нас во дворе растут лаванды, – усмехается Вика, принимая букет. – Очень красиво, сынок, но в следующий раз, когда тебя кто-то попросит выдать свой букет за твой – откажись, потому что я не хочу, чтобы тебя использовали как инструмент для манипуляции.

– Как что? Мани… мипуляции? –