Возлюбленная для чемпиона - Маша Кужель

тугая. Ее глаза снова закрываются, и мягкие розовые губы раздвигаются. Я хочу поцеловать ее, но из такого положения, в каком находятся сейчас наши тела, я не могу этого сделать.

Свободной рукой я глажу ее по щеке. В этой игре “в друзей” я играю грязно. Мы провели слишком много лет в разлуке, и если безумная химия, которая всегда была между нами, заставит ее дать нам шанс, то я использую это в своих интересах.

Я добавляю второй палец и нащупываю большим пальцем ее клитор. Ее тело напряженно сжимается, и кровь приливает к моему члену.

— Как твой друг, — говорю я, не отрывая глаз от ее бедер и от того, как она трахает мою руку, — я думаю, ты должна знать, что у тебя идеальная киска.

Сам того не желая, я увеличиваю темп, трахая ее пальцами все глубже и сильнее. Она задыхается, все ее тело напрягается, прежде чем ее оргазм запульсировал вокруг моих пальцев.

Я делаю свои прикосновения нежными.

Когда она открывает глаза, они затуманены похотью, а на ее губах играет довольная улыбка.

— Ты чертовски хороший друг.

Я ухмыляюсь.

— Я же говорил.

Она вынимает мою руку из своих брюк, и я расстраиваюсь. Я мог бы ласкать ее всю ночь, но если время игры должно закончиться...

Сидя на диване, она поворачивается лицом ко мне и скользит рукой по моей груди к животу.

— Твоя очередь.

— Я должен идти.

— Ты уверен? Я могу... - она качает головой, и я вижу, как она пытается решить, как далеко мы можем зайти в рамках ее правил. — Я могу оказать тебе ответную услугу.

Я опираюсь рукой по обе стороны от нее на спинку дивана, затем наклоняюсь вперед, пока мои губы почти не касаются ее губ.

— В следующий раз, когда ты прикоснешься ко мне, Аня, это будет не потому, что ты возвращаешь мне услугу. Это будет потому, что ты хочешь этого. Полностью. Без колебаний.

— Я…

Я отстраняюсь.

— Увидимся в воскресенье.

Она моргает.

— В воскресенье?

— Меня пригласили на ваш семейный сбор.

— Я буду ждать тебя.

Глава 60

Аня

— Что мы будем пить с мясом — красное или белое? — спрашивает Кристина, выставляя на стол обе бутылки. Сегодня она одета в розовое весеннее платье и выглядит так же ярко, как солнечный день на улице.

Я кладу последнюю вилку на льняную салфетку около тарелки на столе и пожимаю плечами.

— Мне без разницы.

Выставив бутылки на стол, она прижимает ладонь к моему лбу.

— Что с тобой не так? Ты должна была сказать: «И то, и другое».

Я улыбаюсь. Потому что она права. В обычный день я бы так и ответила, но сегодня я не собираюсь пить. Отчасти потому, что здесь будет Илья, и я боюсь, что даже малейшее ослабление моих запретов может привести меня в его постель, но в основном потому, что меня все еще как-то мутит, и я не хочу усугублять ситуацию. Я устала от отсутствия аппетита и жизни на сухариках. Даже от кофе у меня сейчас расстраивается желудок. Жизнь боль.

Кристина поправляет салфетки на столе и упирает руки в бока.

— Ты уже ходила к врачу?

Я оглядываюсь через ее плечо, чтобы убедиться, что никто нас не подслушивает.

— Можешь, говорить потише, пожалуйста?

Она вскидывает бровь.

— Отвечай мне.

— Пока нет. Я была немного занята, но постараюсь записаться в понедельник.

— Я это уже слышала.

— Знаю, знаю.

Может быть, я специально тяну время. Каждый раз, когда я засыпаю за компьютером, или когда ночью сплю по двенадцать часов, хотя обычно мне хватает семи, я думаю о том, как чувствовала себя мама перед тем, как узнала, что у нее рак. Я думаю о том, что папа проиграл свою битву. Может быть, часть меня знает, что я должна отнестись к этому серьезно, но я слишком боюсь того, что могу узнать.

Я слышу, как открывается входная дверь, после чего раздаются голоса Ильи и Темы, когда Кирилл впускает их в дом. Кристина ухмыляется.

— Кирилл сказал, что, по словам Ильи, вы вместе смотрели фильм в пятницу, — говорит она заговорщицким шепотом.

Мои щеки вспыхивают при воспоминании об Илье на моем диване.

— Что еще он сказал?

Она все еще ухмыляется.

— Ничего, что могло бы заставить тебя так покраснеть. Что между вами происходит? Он сказал Кириллу, что ты пока хочешь быть просто друзьями. Но он хочет большего, и он хочет, чтобы Кирилл и Женя знали о его намерениях.

Я знаю, что чувствует Илья. Он и не скрывает своих намерений. И все же, когда Кристина говорит об этом, у меня мурашки бегут по коже.

— Тема! — кричит Платон.

— В доме не бегать! — перекрикивает их Снежана.

— Плат! В эти выходные я был с мамой в магазине. Смотри, что она мне купила! Набор опытов! Давай сделаем.

— Ура! Давай!

Болтовня мальчишек затихает, когда они уходят в комнату Платохи, и мы с Кристиной обмениваемся улыбками.

— Они такие громкие, правда? — раздается голос Ильи.

Я поворачиваюсь и вижу его на пороге кухни. Он медленно смотрит на меня, и его сине-зеленые глаза темнеют.

— Привет, Илья, — почти шепчу я. Он выглядит так... сексуально. У меня пересыхает во рту, когда я любуюсь им.

— Привет, Анют, — его хриплый тембр — вот предмет моих влажных мечтаний. А может быть, это были воспоминания о том, что мы делали на моем диване. Или и то, и другое. — Спасибо, что пригласили нас.

— Это не я вас пригласила.

Он улыбается.

— Это правда. Вам помочь тут? — спрашивает он у меня, осматривая стол.

— Иди поболтай с парнями пока, — отвечаю я. — Они тут истосковались по тебе.

Илья щелкает языком и оглядывает меня с ног до головы, отчего меня бьет разряд электрического тока.

— Как скажете, — он подмигивает мне и выходит.

Кристина берет со стола тарелку и обмахивает себя словно веером.

— Какое сексуальное напряжение, Анна. Если вы двое будете продолжать так смотреть друг на друга, то окна здесь запотеют.

Я достаю стул и сажусь, потому что у меня внезапно закружилась голова. Кристина смеется.

— Ты в порядке?

— Я...

— Да просто дай ему еще один шанс. Он теперь живет здесь. Теперь все по-другому.

Да, действительно, теперь все по-другому. На этот раз я, возможно, буду той, кто окажется в Москве, пока он здесь.

Глава 61

Аня

Ужин был обычным и, как всегда, шумным. Все галдели одновременно, а еды было достаточно, чтобы накормить