10 секунд - Элизабет Дэр

– Я как работала там, так и буду работать. Прекратите за меня управлять моей жизнью.

Мои надежды на спокойный день не оправдались и, пока родители не заметили слезы, стоящие в моих глазах, я отвернулась. Быстро выскочив из дома, попала под струи холодного дождя, моросившего еще с прошлой ночи. Намечается «прекрасный» день, думаю про себя, при этом еле сдерживая яростный крик. Вокруг летают листья, а солнце и вовсе скрылось за чёрными, грозовыми тучами. Ветер ударил мне в лицо охапкой пыли. Даже природа в этот день против меня. Но, к счастью, я успела прихватить с собой курточку, поэтому смогу дойти до школы не в виде ледышки. Хоть один плюс этого дня. И с такой мыслью я исчезла под покровом утреннего дождя и тумана, оставив позади ссору с матерью, отцом и братом – дорогими мне людьми.

Глава 2

Иногда я горько плачу, когда осознаю, насколько люблю своих родных и не хотела бы их терять, даже с такими странными мыслями или действиями с их стороны, что могут напугать прохожих, да и в целом способны сбить с толку абсолютно любого человека, читающего историю моей жизни. Мне всегда было больно наблюдать, в груди начинало колоть от сдерживаемых чувств и неоправданных надежд, как папа изо дня в день пытался научить Дэвида достойной жизни, которая ему и не снилась. Научить быть сильным, когда думаешь, что проиграл; научить быть смелым, когда твой страх давит изо всех сил на все действующие и не действующие помыслы в голове, словно гидравлический пресс; научить быть самостоятельным и ответственным; отец мечтал показать Дэвиду, что такое любовь, даже если кажется, что ты ее потерял и больше не приобретешь. Ведь нет ничего невозможного. Мы обязаны делать все, чтобы чувствовать себя счастливыми, делать все ради любви.

Мой жестокий и холодный брат давно утратил эту способность. Он больше не верит, что сможет найти девушку, которая образумит его, с которой он сможет быть самим собой, поэтому довольствуется дешёвыми грязными девушками из местного кабака. Я бы не хотела испытывать к нему жалость, по мне, это самое мерзкое чувство, которое испытывает человек по отношению к другому, но, увы, иного не появлялось. И Дэв это ощущал, поэтому отстранился в моральном плане от всех нас. Когда человек испытывает к тебе жалость, становится только хуже, потому что начинаешь ощущать себя полным ничтожеством.

Возможно, именно эти мысли и надоумили меня прийти в школу как можно раньше, наблюдая за проносящимися мимо облаками, раздумывая о ближайшем будущем, сбежать из дома и, наконец, прийти в себя, в такую погоду, когда каменеют конечности, а пар вырывается изо рта дымкой, уплывающей далеко в небо. Может быть, это заведение порой бывает не таким уж плохим. Здесь я могу встретить своего лучшего друга, пообщаться с одноклассниками, узнать последние сплетни, а самое главное отвлечься от насущных проблем в семье, где мне вечно достаётся по первое число.

– Интересно, кого ты в такую рань ждёшь? – прозвучал до боли знакомый голос за моей спиной.

Сначала я испугалась, потому что полностью была погружена в мысли, что не казалось таким уж удивительным, но потом, осознав, что этот голосок бы узнала из тысячи других, то воскликнула от радости. Мне его так не хватало, к тому же, на этот раз он не опоздал.

– Алекс! – закричала я и бросилась ему на шею. – Как же я рада тебя видеть.

– На своё удивление, я тоже, – решил подшутить надо мной он, но всё же крепко обнимает в ответ.

– Перестань так ухмыляться, – предвкушая интересные новости, расхохоталась я. – Что же такого должно было произойти за выходные, что ты так доволен? – Алекс отпустил меня на пол, поэтому мне пришлось поднять голову, чтобы видеть его лицо, которое озарилось улыбкой, а глаза засверкали от ожидания.

– Миа, Миа, – начал причитать он будто преподаватель на лекции, отчитывавший опоздавшего студента. – А тебя не учили, что совать свой нос в чужие дела некрасиво? – спросил Алекс, поведя бровью, коснувшись кончика моего носа пальцем.

– С каких пор ты стал таким скрытным? Ветер в голову ударил?

– Не нужно так драматизировать, – оскорблённо ответил он. – Если твои предки не выпустили тебя покататься со мной на лыжах, я здесь не при чём!

– Давай, сейчас не будем о них говорить? Хорошо? – мой голос дрогнул и почему-то стал на несколько тембров тише.

– Всё настолько плохо? – взволнованно спросил мой друг, его брови нахмурились.

Как хорошо, когда лучший друг понимает тебя буквально на телепатическом уровне. С ним так легко, будто в душе снова и снова расцветают ромашки. Я натянуто улыбнулась и посмотрела ему в глаза, покачав головой, пытаясь выкинуть не прошенные мысли из головы.

– Ты даже не можешь себе представить.

Между нами возникла тишина. Никто не осмеливался нарушать её. Я слышала, как поют птицы и вьют на деревьях гнёзда, видела свежую росу на зеленоватом газоне, остатки опавших листьев после весеннего урагана сметало ветром в кучки, деревья, окружавшие здание, выли, будто говорили друг с другом на незнакомом никому языке. Так завораживающе. Это место без людей показалось мне очень пустым и одинокими, прямо как у меня на душе. Наверное, окружающей среде так же плохо от того, что никто не замечает всей её прелести, а потому стремятся разрушить всё то, что когда-то являлось неотъемлемой жизнью нашей планеты.

– Миа, – позвал меня Алекс, коснувшись плеча и отвлекая от раздумий.

– Всё в порядке, – оборачиваясь к нему, ответила самым непринужденным голосом.

– Я думаю нет, – возразил он и смахнул капельку слезы с моей щеки. – Ты плачешь.

Это прозвучало будто само собой разумеющееся, но я и вправду не выдержала и зарыдала. И именно в этот момент с моих плеч упала огромная скала. Алекс крепко обнял меня, прижав к груди и на мгновение, лишь на мгновение, мне удалось поверить, что всё будет хорошо. Слёзы приносят облегчение. Так давно они стояли комом у меня в горле, порой перекрывая дыхание, мешая спать, есть, да и в целом жить. Мне было больно осознавать, что мои слёзы могут принести несчастье в нашу семью. Кто-то из нас должен быть сильным, но даже самая крепкая крепость даёт слабину, когда все удары принимает самостоятельно.

– Давай сходим с тобой куда-нибудь? – предложил Алекс, когда я хоть немного успокоила свои эмоции. – Поговорим.

– Не сегодня по крайней мере, – прошептала дребезжащим голосом. – Я работаю.

– Пошли сейчас, – предложил он, хотя понимал, что до уроков осталось тридцать минут.

Я кивнула,