Священные игры - К. Н. Кроуфорд

И что же могло понадобиться в Пеноре деревенскому фермеру вроде Руфуса? Скорее всего, серебро, которое он мог заработать в одной из тайных сокровищниц Ордена. Два фунта за каждое имя, которое он называл, за каждую ведьму, которую он сдавал…

Чем дальше он шел, а следом за ним и я, мимо аккуратных фермерских участков и сонных деревень, тем хуже все выглядело для него. И, к сожалению, для меня тоже.

По коже скользил страх.

Половина членов Ордена были охотниками на ведьм, другая половина – солдатами. Собор Архонта строго охранялся. Вороны выслушивали признания и исповеди, читали выдержки из кодексов и охотились на ведьм. Именно они решали, кто после смерти отправится на небеса, а кто нет. Если они кого-то подозревали, они докладывали об этом Повелителю воронов. Формально они не были солдатами, но убивать их обучали в рамках инквизиции.

Помимо воронов были еще Луминарии – солдаты Ордена, носившие броню. Легионы хорошо обученных убийц, маршировавшие идеальным строем и расправлявшиеся с каждым врагом, кто встречался им на пути. Ими командовал Магистр Соларис, свирепый воин, который, по всей вероятности, проводил большую часть своего свободного времени, пытая людей.

А на вершине иерархии Ордена был человек, известный как Патер. Наш новый великий лидер, единственный, кто мог вывести нас к свету из тьмы и греха. Так, по крайней мере, утверждалось. Этот человек сжег на костре бывшего короля, украл корону и запретил музыку и веселье.

При лучшем раскладе сегодня я смогу убить двоих: Руфуса и одного из воронов. При худшем – я буду отчаянно пытаться скрыть одно убийство за другим, пока Луминарии не изрубят меня на куски прямо у себя в храме. Или меня отведут к Магистру и будут пытать, пока я не обвиню каждого, кто мне когда-либо встречался.

Хватит, Элоуэн. Сохраняй спокойствие.

Я плотнее закуталась в свою серую шаль. Сегодня я оделась как простая крестьянка, оставив привычную военную униформу: на мне было серое платье, подпоясанное на талии, плотный шерстяной плащ и шаль, наброшенная на голову. Скучное зрелище, глазу не за что зацепиться. По словам барона, к моим карим глазам и невзрачному лицу это тоже относилось.

По мере того как мы приближались к воротам Пенора, домов вдоль дороги становилось все больше. У главной улицы ютились крытые соломой домики и постоялые дворы, а в воздухе пахло хлебом. Впереди меня ехал запряженный лошадьми экипаж, но я старалась не сводить взгляда с Руфуса.

Я продолжала следить за ним, а в голове всплывали воспоминания о жизни до того, как меня пометил Змей. Те солнечные деньки сейчас казались какими-то нереальными, будто горячечный сон.

Перед моим внутренним взором снова предстала наша троица – Лидия, Ансельм и я, нам всем примерно столько же, сколько сейчас Лео. Беспечные и веселые, мы были просто детьми. Однажды мы выскользнули за ворота поместья, разумеется, не спросив разрешения у родителей, и отправились в город этой же дорогой. Лидия предложила дойти до самого Пенора, чтобы воочию увидеть белые платья-паутинки, которые тогда носили придворные дамы, похожие на духов из другого мира.

Тогда выдался очень жаркий день, и пот катился по моей покрасневшей коже. Я едва не теряла сознание от жажды, и Ансельм настоял на том, чтобы отвести меня обратно. Кажется, он тащил меня чуть ли не волоком. Лидия требовала, чтобы мы шли дальше, но он держал меня крепко. Она разругалась с ним, заявив, что не желает иметь с ним ничего общего, и назвав дураком. Возможно, тогда она впервые не получила того, чего хотела. Возможно, именно тогда ее ненависть ко мне начала расцветать из маленького зернышка в нечто большое с острыми шипами.

Мои мысли прервал крик, и я вернулась в реальность.

– Его убили ведьмы! – женский голос прорезал воздух, и мой взгляд упал на толпу, собравшуюся неподалеку от таверны.

Я отчаянно хотела выяснить, что происходит, но мне нужно было следить за своей целью. Когда я проходила мимо, я заметила женщину, прижимающую к себе мертвое тело. Кожа жертвы была белой как снег. Удивительно, голова почти не держалась на шее, но при этом на теле не было ни единой капельки крови. У меня скрутило живот. Можно было предположить, что я привыкла к виду смерти, но это убийство казалось гротескным. Неестественным.

Более того, оно было бессмысленным. Если только кто-то уже не омыл это тело и не перенес его, должно быть, это было дело рук кого-то из Помеченных Змеем. Кого-то вроде меня.

Я тяжело сглотнула. Нехорошо, совсем нехорошо. Скоро Орден совсем взбесится и начнет резать глотки, скоро вспыхнут погребальные костры.

Когда я огляделась в поисках Руфуса, его уже не было.

Глава 4

Мы были уже почти у самых ворот, и я поспешила вперед, лихорадочно ища глазами синий плащ. Толпа впереди теснилась, спеша в Пенор. Крупный мужчина в фартуке мясника грубо оттолкнул меня в сторону.

Мой пульс участился, и я ускорила шаги, протискиваясь через толпу и не переставая выискивать взглядом Руфуса. Я была не такой уж высокой, чтобы заглядывать через плечо другим людям.

Только перед самым входом в город я заметила синее пятно плаща Руфуса и выдохнула с облегчением.

Тиренианская дорога вела к входу, в народе с любовью называемому Ворота Мацания. Когда мы с Лидией были маленькими, то были просто очарованы красивыми, нарядно одетыми дамами, которые ошивались у ворот и спрашивали мужчин, свободны ли они. Тогда мы и сами измельчали розовую марену, чтобы накрасить свои губы и щеки, как у тех дам. Ансельм все время краснел, когда мы, подражая им, спрашивали, не нужна ли ему подружка на ночь, хотя никто из нас толком не понимал, что мы говорим.

Эти женщины с алыми губами исчезли одиннадцать лет назад, когда завершилась Горькая война. В городе, которым теперь правил Орден, проституция не приветствовалась.

Чем ближе я подходила к городским стенам, тем сильнее закипала моя кровь. Отвесные каменные стены Пенора высотой в сотни футов отбрасывали длинную тень на тиренианскую дорогу. Темнота окутывала меня, и в нос ударило зловоние. Вдоль городских стен тянулся ров, заполненный мусором и старыми тушами животных.

Тут мой взгляд метнулся вверх, на висевшие над воротами отрубленные головы, лица которых были вымазаны смолой, чтобы