Три сестры: Вера - Ирина Михайловна Комарова

Ознакомительный фрагментэто? Меня, в принципе, все устраивало. Поллинька, правда, намекала, что ей тоже надо жизнь свою устраивать. И мы почти расстались. Поверишь, мне реально так плохо было… но семью рушить я не собирался. Я же сказал, это не я Веру бросил, это она от меня ушла, я так и не понял, почему. Знаешь, даже обидно. Наверное, она про Полли догадывалась, но молчала же, ни разу меня ни словечком не упрекнула, значит, ее тоже все устраивало. А что? Я ее никогда не обижал, в деньгах не ограничивал, дом – полная чаша, что еще нужно? А когда Поллинька сказала… ну, в общем, она меня практически бросила. У меня настроение, сам понимаешь, паршивое, ничего не хотелось… а Вера меня растормошила как-то, в Таиланд вытащила – мы там с ней классную неделю провели. Главное, только вдвоем, мальчишек она к сестре пристроила, к Надьке. И меня даже отпускать начало. Потом, когда вернулись уже, знаешь, странно так: вот вроде и муторно на душе, а посмотрю на пацанов, на Веру… она даже похорошела, помолодела как-то. Вовка, оказывается, научился в шахматы играть – салажонок, конечно, но пару раз меня чуть не обыграл. А Павлик рисует хорошо. Вера его даже пробовала в кружок художественный отдать, но он сбежал оттуда. Его там заставляли всякие кувшины-яблоки рисовать, а Павлик монстриков любит: скелеты с крыльями, привидения зубастые… мне понравилось. У меня даже один рисунок остался, я его на работу взял, там и лежит у меня в столе. А все, что дома было, Вера выгребла и увезла. Вот зачем она это сделала?

– Зачем рисунки забрала?

– Да вообще, зачем ушла? Ведь все так хорошо было… А уж когда Поллинька меня бросать передумала, так и вовсе прекрасно! И вдруг возвращаюсь я домой, а там пусто!

– Откуда возвращаешься?

– Ну… от Полли. А что такого? Раньше же Вера на это внимания не обращала.

– Дебил ты, Серега. У тебя такая семья была, у единственного из нас, и ты все профукал. Ради какой-то Полли профукал!

– Это ты просто завидуешь.

– Конечно, есть чему завидовать, не поспоришь. Ладно, что я тут с тобой… Где Вера-то сейчас живет?

– К матери ушла, куда ж ей еще с пацанами? У Надьки и без них тесно, у Любы вообще однушка съемная. А у Софьи Николаевны хоть комната свободная есть.

– Представляю, как теперь матушка ей мозг чайной ложкой выедает. Софья Николаевна… брр.

– А это ее выбор, – насупился Сергей. – Верку из дома никто не гнал, она сама так решила. Ну и пусть теперь живет с дорогой мамочкой, а мне, сам видишь, совсем неплохо. Свято место пусто не бывает.

– Да уж, вижу, как у тебя тут не пусто. Ладно, Серега, посидели, поговорили – и хватит. С тобой я все понял, теперь поеду к Вере. Не знаю, как ты, а я по пацанам соскучился.

– Вот, опять ты! Можно подумать, я не соскучился!

– Не понял. Это я их почти год не видел, а тебе-то чего скучать? Сам сказал, что Вера не препятствует.

– Она не препятствует, но с ними же гулять надо – в кино там, кафешку сходить и вообще… Вовке в тире стрелять нравится, и Павлик за ним тянется. Я в каникулы зимние сходил с ними в цирк, знаешь, во сколько мне это обошлось?

– Не понял. Ты вроде не бедствуешь – на домработницу и на морепродукты из ресторана тебе, по крайней мере, хватает.

– А ты мои деньги не считай. Помнишь, твой же батя говорил: «По доходам и расходы»? У меня доход хороший, но и расходы соответствующие. Поллинька к определенному уровню жизни привыкла, и я ей его обеспечиваю.

– Да мне, в общем, наплевать, – Павел поднялся из-за стола, – и на доходы твои, и на расходы, и на Полли с ее привычками. И на тебя тоже. Ну, что сидишь, встань, что ли. Не видишь, гость уходит?

– Хамло ты, Пашка, а не гость. – Сергей неторопливо поднялся. – Я думал, хоть ты у меня остался, думал, ты меня поймешь… а вы с Володькой, оказалось, друзья только до первой бабы.

– Нет, Серега. В чем другом я, может, тебя и понял бы, но как ты мог Веру на Полли променять, этого я никогда не пойму! И еще знаешь что?

– Что?

– Володька все правильно сделал.

Павел коротко, без замаха, но весьма чувствительно впечатал кулак в скулу Сергея. Тот слегка покачнулся, взмахнув руками, но устоял на ногах. А Павел, уже не глядя на старого бывшего друга, подхватил в коридоре ветровку, коробку с железной дорогой и вышел.

Сергей подошел к зеркалу, потер ладонью красное пятно на щеке. Поморщился и выдохнул:

– Ну и дурак!

Софья Николаевна Холодова была женщиной неприятной. Для всех у нее находилось злое слово, неприятное пожелание или гадкий намек. Даже странно, как при таком характере у нее выросли три вполне нормальные дочери – наверное, гены рано умершего отца поспособствовали. Дочери сбегали из дома, едва достигнув совершеннолетия. Вера и Надя вышли замуж, а младшая, Люба, переехала на съемную квартиру. Иняз окончила заочно, потому что работала в двух местах, не брезгуя и разовыми подработками, жила на пределе, но сумела обеспечить себе независимость от матери. И осталась пожилая женщина одна в трехкомнатной квартире. Надо сказать, что такое положение ее вполне устраивало. Она жила как королева, требовала от дочерей регулярной материальной помощи и с упоением жаловалась всем знакомым на неблагодарность «девочек, которым она всю себя отдала». Возвращение под родной кров старшей дочери, да еще не одной, а с сыновьями, ее вовсе не порадовало. Выделив Вере и мальчишкам меньшую спальню, Софья Николаевна была уверена, что сделала более чем достаточно. И соответственно, имеет право установить жесткие правила для нежеланных квартирантов. А именно квартирантами неожиданно для себя оказались Вера и ее дети. Софья Николаевна категорически запретила им заходить в ее комнату, да и пребывание на кухне или в гостиной больше необходимого времени тоже не поощрялось. Кроме того, любящая мать поинтересовалась в Интернете уровнем цен на съем комнат и вывела некое среднее арифметическое, благородно не став требовать самой высокой ставки. Правда, все коммунальные услуги тоже должна была оплачивать Вера.

– Все равно вас трое, четвертый человек в счете и незаметен будет, – небрежно сообщила Софья Николаевна дочери, вручая ей пачку квитанций.

То, что оплатить пришлось и задолженность за четыре предыдущих месяца, матушка не сочла чем-то важным, требующим дополнительного обсуждения. Она хотела было установить и «правило общего стола», не участвуя,

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---