Нити судьбы. Дорога жизни 3 - Эмили Ли

Уже давно перевалило за полночь, а Тэруми так и не могла найти покоя. И вроде ж ночь как ночь. И день до неё был такой же, как и остальные. Пустой. Бессмысленный. Так почему сегодня особенно больно? Воспоминания душили её, волнами проходя по её израненной душе. И казалось, что её сейчас разорвет.

Чувствуя, что сейчас умрет просто так, без причины, и оставит ведьмочку в этом мире совсем одну, Тэруми вскочила и отправилась в соседний дом. Тихонечко приоткрыла дверь и зашла, замирая у порога, зябко поджимая пальцы на босых ногах.

— Не спится? — тихо спросила Лайя, приподнимая голову от подушки.

Тэруми кивнула, переминаясь с ноги на ногу. Лайя отодвинулась на край кровати, приподняла одеяло и похлопала рукой по матрасу, приглашая. Тэруми бегом пересекла комнату и улеглась рядом.

— Не хочу быть одна, — призналась Тэруми, её голос надломился, выдавая сдерживаемые слезы.

Лайя притянула её голову и поцеловала в лоб.

— Расскажи мне что-нибудь, — попросила Тэруми.

— Тебе грустное или веселое?

— Неважно, главное, чтобы в конце все были счастливы, — ответила она тихо.

Ведьмочка что-то зашептала, Тэруми толком не понимала смысла, да это было и неважно, лишь бы ощутить хоть чьё-то тепло. Чтобы не было так холодно… Уже засыпая, Тэруми почувствовала, как её укутали. Нежная улыбка скрасила скорбное лицо. Ведьмочка — её подарок в жизни за всю ту боль, которую ей довелось испытать.

Глава 3

г. Кейм, империя Азуриан, три года назад…

Когда отец пришел в его кабинет, Чонсок не удивился, хотя внутренне напрягся, предчувствуя непростой разговор. Повелитель никогда не приходил сам. Если ему что-то нужно, он вызывал к себе, а тут пришел лично. Такая честь. Неуместный сарказм Чонсок подавил и почтительно встал, склоняя голову, а потом снова опустился в кресло.

— Ты давно не приходил ко мне, — начал Повелитель издалека, чем ещё больше насторожил. — Есть повод беспокоиться?

— Прошу прощение за невнимательность, был увлечен текущими делами, — вежливо проговорил он, стараясь смотреть твёрдо, но почтительно. — Стараюсь наверстать за упущенные праздные годы, когда моё поведение вызывало вашу обеспокоенность.

Если отец и удивился, то вида не подал. Он, как никто другой, умел оставаться поразительно безучастным. С таким же успехом можно было говорить в пустоту. В период юности эта черта отца выводила Чонсока из себя. Много вещей он делал специально для того, чтобы отец накричал на него. Но… Сломить выдержку Повелителя юному Чону было не под силу. Хотя с годами он начал подозревать, что это была не выдержка, а безразличие.

— С той поры ты уже сделал достаточно, чтобы моё беспокойство растаяло.

— Никогда не будет достаточно, — смиренно проговорил Чонсок, подавляя желание вздернуть подбородок и сказать: «Можем и дальше практиковаться в вежливости, а можем перейти сразу к делу».

— Что изучаешь? — спросил словно невзначай Повелитель.

Чонсок погасил внутренний триумф от победы и спокойно ответил:

— Личные дела танэри.

— Дэкстор сказал, что тебя интересовали только двадцать пятый и двадцать шестой отряд.

«Теряешь хватку отец — вот так проговориться. Конечно Дэкстор сдал. Он меленько мстит за смещение с теплого места своей любовницы. Но ничего не выйдет. Ни у тебя, ни у Дэкстора. Истинных причин вы всё равно не узнаете».

— Меня интересуют все мои люди. Начал с этих подразделений, потому что они выполняют особые задания. Но после я, несомненно, изучу и остальные дела.

— Какой в этом смысл?

— Это моя армия. Мне нужно знать, кто отвечает за безопасность нашей страны.

Одобрение промелькнуло в глазах Повелителя, и Чонсок испытал волну тепла к этому суровому, холодному мужчине.

— Но всё же не стоит посвящать этому всё время. Есть более важные задачи. Если, конечно, ты не планируешь провести изменения в привычном устройстве армии.

Волна тепла сразу же погасла. Ну конечно, как же без указаний.

— Уверяю вас, если меня посетят такие идеи, то вы узнаете об этом первым. А насчет времени… Всё распланировано. Этому занятию я отвел всего лишь час в день. Поэтому остальные задачи не пострадают.

Повелитель уже почти ушел, как вспомнил о главном.

— Ты сменил охрану. Есть основания?

К этому вопросу Чонсок уже давно подготовился.

— Я планирую взаимодействовать напрямую с охраной и буду менять её достаточно часто впредь. Так со временем я сам подберу людей, с которыми захочу работать. Эти же люди и войдут в состав моей личной охраны и на мероприятиях, и на выезде.

— Скажу откровенно, сын. Это выглядит так, словно ты не доверяешь Дэкстору.

— Если бы я не доверял ему, то его бы уже не было на должности тайри, — наверное нужно было сказать это более мягко и тактично, но не вышло. Надменность, легкое презрение и полная уверенность в собственной власти прозвучали в голосе. Взгляд лишь подтвердил интонации, становясь холодным и жестким.

И снова промелькнуло одобрение в глазах Повелителя. Он кивнул, прощаясь, и вышел.

Едва дверь закрылась, Чонсок расслабленно откинулся на спинку кресла, бродя взглядом по папкам. Он не соврал отцу. Он действительно хотел сам подобрать себе людей. Нет, не тех, кто бы стоял под его дверьми, а тех, с кем бы ему было комфортно в путешествиях. После того случая с танэри Сом-Гу он хотел быть уверен в том, что его личные границы будут соблюдаться. Понятно, что человеческий фактор он такой… непредсказуемый, но всё же…

А что касается отряда двадцать шесть… Танэри Ю-хи Шайн почему-то не выходила у него из головы. Не как женщина. Ему было интересно, как она добилась поста командира. Остальные люди были лишь прикрытием, чтобы не привлекать внимание к её персоне. Ведь слухи разносятся быстрее смрада в ветреный день.

Он снова взял папку с её личным делом. Девушка оказалась гораздо старше, чем он предполагал. Почти одного с ним возраста. Послужной список был очень даже приличный. Её отряду поручали в основном задания, связанные с магической составляющей, но были и обычные поручения. Насколько понял Чонсок, её отряд специализировался на поиске и отличался тем, что умел лучше остальных выслеживать беглецов. Была ли это заслуга именно Ю-хи Шайн или это слаженная работа всех членов отряда, оставалось только гадать.

Личные данные о девушке были минимальны. В графе родственников числился отец, бывший военный, рано ушедший в отставку в связи с травмой, и мать, подданная королевства. Смешанные браки не приветствуются в их стране, поэтому Ю-хи Шайн старший с семьёй жил на территории Иллинуи и вернулся с ребенком в империю уже после смерти жены. Братьев,