Скорпион - Авина Сент-Грейвс

татуировка будет выглядеть нелепо среди тонких, изящных линий, покрывающих её тело с тех пор, как я увела её от родителей. Но она послала меня подальше, назвала идиоткой за то, что не оценила отсылку, и всё равно сделала её.

Хор криков и выкриков проносится через ангар, отражаясь от бетонных стен. По спине пробегает дрожь предвкушения, когда я разминаю плечи, пытаясь снять напряжение, сковывающее мышцы.

Три резких стука сотрясают дверь.

— Мы готовы.

Два слова — и кровь вскипает. Два слова — и я снова чувствую себя живой. Адреналин бурлит в венах, оглушая рёвом в ушах. Кожа покрывается мурашками в предвкушении удара о чью-то плоть. Каждый находит свой способ получать кайф.

Меня больше не прельщает прыжки из вертолётов. Нет пути назад к той жизни, что была до того, как я подвела сестру и свою команду.

Дешёвый адреналин и окровавленные деньги — вот моё покаяние.

Снимая цепочку, я прижимаю золотой кулон к губам, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела его на Гае, но картина в памяти уже размыта и тускла. С каждым днём я теряю её всё больше.

Прячу цепочку в карман штанов, проверяю, на месте ли мои жетоны. Деревянная скамья скрипит, когда я встаю. Приходится поправлять спортивный бюстгальтер — после стольких использований резинка растянулась, а ткань стала слишком тонкой.

Останавливаюсь в конце коридора, наблюдая за толпой, столпившейся вокруг центра. Возбуждение в воздухе почти осязаемо.

Здесь пахнет сигаретами, мочой, пивом и застоявшимся потом — как в любом другом подпольном клубе за последние два года. Как бы тошнотворно это ни было, этот смрад помогает сосредоточиться, пока я отмечаю каждую деталь вокруг: тяжесть кожаных ботинок, шпильки, удерживающие косу, женщину в сером, обчищающую карманы ничего не подозревающих мужчин. Пять выходов: тот, откуда я пришла, два роллетных, один на одиннадцать часов, последний — на три.

Здесь собрались мужчины и женщины со всех слоёв общества: типы с Уолл-стрит, бандиты, мафиози и ничем не примечательные соседи.

Другой город. Другой подпольный бойцовский клуб. Ещё один шанс умереть солдатской смертью. Сплошные кишки — и ни капли славы.

— Дамы и господа, следующая на ринге — фаворитка публики! — голос комментатора гремит в мегафон, едва перекрывая шум толпы. Он поворачивается на табурете, охватывая взглядом зал. — Рост пять семь, шесть нокаутов подряд, новое имя в Колорадо!

(Эти шесть нокаутов были месяцы назад, а достойной победы у меня не было уже семь недель. И если сегодня в руках у меня не окажется пачка денег, завтра я останусь без квартиры.)

— Она ядовита, она бьёт на поражение, и она жаждет крови! Встречайте — Смертельный Скорпион!

Зал взрывается рёвом. Я бросаю взгляд на татуировку на руке. Скорпион Leiurus quinquestriatus.

Сержант 75-го полка рейнджеров. 11 Bravo 1. Спецназ.

Позывной: Скорпион.

Звук бьёт в уши, когда я распахиваю дверь и иду к центру ангара. Люди расступаются, как море, открывая путь к импровизированному рингу. Раньше эта власть над толпой кружила голову, но уже давно внимание публики лишь усиливает тревогу от того, что я — центр всеобщего внимания.

Пачки зелёных купюр переходят из рук в руки в обмен на фишки, которые тут же исчезают в карманах. Мужик с маркером проверяет каждую банкноту на подлинность, прежде чем перейти к следующему клиенту. Сегодня я сделаю кого-то богатым.

Некоторые мужчины пялятся, другие уже предвкушают, как потолстеют их кошельки. Но есть и те, кто смотрит так, будто не может дождаться моей смерти. Этот взгляд я узнала сразу, как только мама родила дочь вместо второго сына.

Когда я приближаюсь к пустому кругу в центре зала, шум тонет в грохоте собственного пульса. Красные и коричневые пятна украшают серый бетонный пол, въедаясь в каждую трещину и пору, оставляя почти вечный след другого бойца.

Выйдя в центр, я складываю руки за спиной, уставившись прямо на комментатора. Я никогда не спрашиваю, кто будет моим противником. Мне важно лишь знать, сколько я получу, если отправлю этого человека на пол. Или под него.

Комментатор что-то вещает о моём оппоненте, но его слова теряют смысл, когда его тёмно-карие глаза встречаются с моими на долю секунды дольше, чем нужно. Лёгкие сжимаются, в ушах звенит отзвук фантомного взрыва. Я снова там. Кожа покрывается мурашками от воображаемого ощущения осколков, разрывающих плоть, пока я смотрю, как глаза моего лучшего друга холодеют и пустеют, а его кровь растекается по асфальту.

«Ти-Джею нужна помощь. Надо вызвать подмогу. Но я не могу пошевелиться, что-то давит на меня. Я должна помочь…»

Я резко вдыхаю и поднимаю голову, когда комментатор произносит два слога, от которых кровь стынет в жилах:

— … встречайте, Эйч-Брон2!

Блять.

Пиздец.

Зал взрывается рёвом, разрывая барабанные перепонки, когда через толпу пробивается настоящая стена из мышц, сметая всех на своём пути.

Дыхание сбивается, пока я его оцениваю. Все триста фунтов. Лысый, с безумным взглядом. Брон оскаливается, обнажая зубы.

Я в жопе.

Я побеждала и таких, как он, но моё тело выбирает именно этот момент, чтобы послать жгучую волну боли через стопу. Мне нужно лечение, которое я не могу себе позволить, и с каждым разом, когда мозг решает, что я снова там, становится только хуже. Звук ставок в его пользу заставляет пот выступить между лопаток, приклеивая рваный топ к спине.

Дышать становится всё труднее. Если я сдамся, меня больше никогда не пустят на ринг, а удары кулаков о плоть — единственное, что ещё держит меня на плаву. Костяшки белеют, когда я бросаю вызов Эйч-Брону взглядом.

Напряжение сковывает мышцы, когда Брон приближается. Я пытаюсь вычислить его слабые места: горло, небольшая задержка в левой ноге, скорость, яйца размером с изюм — грязные приёмы всё равно оплатят аренду.

Он смотрит мне прямо в глаза, разминая шею и хрустя костяшками.

— Надеюсь, ты попрощалась, принцесса.

Губа дёргается. Нет, не успела. Они умерли раньше, чем у меня был шанс.

Как варвар, он поднимает руки и ревёт. Толпа сходит с ума, отвечая дикими криками, пока он бьёт себя в грудь. А я всё это время стою неподвижно, ноги на ширине плеч, руки за спиной.

— Делайте ваши ставки — я ставлю на Эйч-Брона! — комментатор хихикает в мегафон.

Я даже не удостаиваю его взглядом, делая вид, что мышцы стопы не сводит под моим же весом. Прошло два с половиной года, а от травм последней миссии не сбежать.

— Кто готов? — Новый взрыв криков, и Брон разминает плечи, поднимая руки в боевую