Happy End для девчонок - Евгения Ярцева

– Очередная любовь с первого взгляда? – ехидно осведомилась сестра. – Ну-ну!..

Так она отреагировала на известие, что на днях я приведу в дом «одного моего знакомого».

Между прочим, никто ее об этом не оповещал. Очень надо! Просто она краем уха услышала мои переговоры с родителями. Мне хотелось, чтобы Влад (его ветрянка благополучно закончилась) не только с ними познакомился, но и поучаствовал в общем чаепитии и приобщился к нашей семейной атмосфере. Честно сказать, мне не терпелось похвастаться перед ним мамой. Я где-то слышала, что молодому человеку, задумавшему жениться, стоит присмотреться к матери своей невесты – чтобы, дескать, узнать, во что его жена превратится через двадцать лет. Если это правило работает, то каждый представленный маме молодой человек должен мигом все бросить и, не раздумывая, предложить руку и сердце одной из ее дочерей. Еще в школьные времена все, кого я приглашала домой – и парни и девчонки, в один голос повторяли, что мама «классная». Она одинаково радушно встречала и девчонок и парней; ей не приходило в голову задавать дежурные вопросы в духе «какие у тебя отметки» и «кем ты хочешь стать, когда вырастешь»; она тактично удалялась, чтобы не смущать своим присутствием тех, кто стеснялся новой обстановки, и запросто вступала в разговоры с теми, кто был не прочь поболтать. Причем определяла с полувзгляда, кто общительный, а кто стеснительный. Такой уж у нее талант от природы!

У сестры тоже есть талант: отравлять мои светлые чувства и на корню подрезать порывы моей души! В смысле, мои увлечения. Особенно те, которые я принимала за любовь с первого взгляда.

Впервые серьезное увлечение настигло меня в подготовительном классе школы на занятии хореографией. Я смертельно влюбилась в мальчика, с которым танцевала польку. Он выглядел как сказочный принц: белоснежная рубашка с пышными, словно паруса, рукавами, блестящая черная жилетка и галстук-бабочка с золотыми звездочками. Я, как зачарованная, любовалась его костюмчиком и особенно бабочкой. После занятия, когда все сменили хореографическую форму на повседневную одежду, я старательно высматривала среди «подготовишек» мальчика-принца, но не смогла узнать его без костюмчика. И до сих пор мне невдомек, поступил ли он в наш первый класс или перешел в другую школу. В одиннадцать лет я влюбилась – опять с первого взгляда – в учителя физкультуры, который пришел к нам в пятом классе. В двенадцать – в соседа по лестничной площадке, обладателя ослепительной улыбки, бархатного голоса и черно-белого дога, не менее импозантного, чем его хозяин, который степенно прогуливался с ним вокруг дома. Бывали и другие случаи… Когда в наш шестой или седьмой класс зачислили новенького. Когда на дискотеку в восьмом классе явился чей-то двоюродный брат. Когда в девятом я сама сходила на дискотеку в другую школу, где училась моя подружка из соседнего двора. Когда в десятом классе… ну, что было в десятом, я уже точно не помню, но наверняка было, и не одно… Словом, я влюблялась с первого взгляда с завидной регулярностью. Подробная летопись моих внезапных увлечений – если бы какой-нибудь современный Нестор-летописец удосужился ее изложить – заняла бы на книжной полке почетное место среди самых увесистых томов.

Но вот увлечения на поверку оказывались легкими, как пух, и улетучивались столь же внезапно, как возникали.

Сестра же никаких прав за любовью с первого взгляда не признавала. Потому что, дескать, влюбляться с первого взгляда означает судить о человеке исключительно по внешности, не имея ни малейшего представления, каков он на самом деле. А он может быть рецидивистом, террористом и страшно подумать кем еще. Тот, кто выглядит благородным, окажется отъявленным проходимцем; кто смотрится умным – наверняка болван, каких свет не видывал, и так далее. Следуя ее логике, можно докатиться до абсурда. Только замечаешь, что у человека, к примеру, красиво вьются волосы – тут же делай вывод, что человек лысый и носит парик, а если у него симпатичное лицо – значит, нацепил резиновую маску, а сам редкостное страшилище.