Йера для командора - Нея Амос

Гарконцы и морфы, скорее всего, в сговоре.

Альянс снова сделает вид, что ничего не происходит, как это было с веществом, которое убивало легкие барсийцев. Поэтому рассчитывать приходилось только на себя.

Я связался с командованием страны, обсудил сложившуюся ситуацию и дальнейшие действия. Потом отдал распоряжение команде и посмотрел на время.

Теперь можно вызволять Наяну - стало достаточно безопасно. У меня есть полчаса, чтобы побыть с ней, и я не хотел терять ни секунды.

Обнаруживаю ее в бункере встревоженную, всклокоченную и такую милую. Она бросается в мои объятия, и я млею.

Ребята, я таю просто!

Она такая маленькая, но так крепко сжимает меня руками, что я кожей чувствую ее переживания.

Ее трясет всю, но при этом она так крепко обхватывает меня, словно я могу раствориться в воздухе, если она чуть ослабит хватку.

Она так вкусно пахнет. Такая моя. Такая родная.

Дышу ей в волосы и говорю:

- Если бы я знал, как это работает, сделал бы раньше, - говорю ей.

А потом веду в нашу каюту.

Она такая нежная вся, такая красивая. Хочу ее безумно, до звезд в глазах.

А она хочет говорить.

У-у-у, женщина!

Неужели нельзя потом?

После боя адреналин все еще кипит в крови, а дофамин от победы слегка опьяняет разум. Теперь мне жутко хочется любить Наяну часами.

Я чуть не потерял ее.

Не простил бы себе никогда. Язык бы себе отрезал и немым остался, если бы она разбилась в том реликтовом лесу.

Мне жутко, до судорог в мышцах, хотелось ее сделать своей еще раз. Словно я не мог успокоиться, пока не сделаю этого. Пока не подтвержу свои права на нее.

Да, вся команда уже считала ее моей женой. Когда ребята узнали про щит и его эффект и то, что он спас столько ребят от “монстра”, то сразу же возвели ее в стан богини, не меньше.

Для барсийцев называть йеру фамилией мужа даже до официального брака так же естественно, как дышать. Но она же землянка. У них все шиворот-навыворот - бумажка делает их супругами, а не истинность.

Для меня она - единственная. Какие еще вопросы?

Но Наяна оказалась той еще упрямицей. И сильной. Я удивился и отдал честь ее силе воли - я же видел, как она на меня смотрела. Ее рука на моей груди двигалась поглаживающе, взгляд ласкал. Я знал, что она хочет меня не меньше, но поговорить для женщин - святое.

И она напомнила мне, в чем была моя промашка. Я забыл, что обидел ее. Извинился открыто, честно признал свои ошибки, но ей словно было мало.

Но я не тот, кто много говорит. Честно, даже не знал, что добавить.

Да, виноват. Да, признаю.

Наяна знала бы, чего мне стоило дать ей возможность улететь на крейсер и улизнуть. Но я сделал это для нее и себя. Понимал, что иначе свихнусь от паранойи.

Это был риск. Я бы потом потратил дни, мотаясь за ней по галактике. Но я знал, что если она не воспользуется своей силой, я могу на нее рассчитывать. Она станет не только моей любимой, но и моим верным соратником и другом.

Для меня это было очень важно.

Я не хотел свихнуться, потому что эти мысли о силе сводили меня с ума. Ситуация с женихом подливала масло в огонь.

Но я постарался проанализировать и пойти на риск. Он себе оправдал.

В тот момент я решил, что могу всецело доверять Наяне. Мне казалось, что и она должна была оценить этот поступок. Понять.

Он говорил лучше тысячи слов. Разве нет?

Но, кажется, женщины очень любят мусолить все темы, обсуждать.

Тут я ее разочарую. Я такой, как есть.

Поэтому я применил тактическую хитрость и попросил ее о помощи. К моему счастью Наяна тут же засветилась. Было видно, что ей не хватило от меня эмоций, но, вроде, хватило этого поступка.

Впереди меня ждал разговор с главой клана морфов, а потом надо было раскрутить на эмоции одного злого гения медицины. И я хотел отделаться от первого и предвкушал последнее, вот только не ожидал того, что получилось в итоге.

***

Наяна

Когда Ротор отпустил мою руку и открыл дверь карцера, я тут же ощутила неладное. Вопросительно посмотрела на него, но он спокойно вошел внутрь первым.

Протянул руку ко мне, побуждая зайти внутрь.

- Но ту же никого, - я не ощущала абсолютно никаких мозговых импульсов.

Пустое пространство.

- Док там, - Ротор показывает в дальний правый угол.

Сквозь решетку из особо прочного сплава я вижу грязный белых халат на кукле. Словно кто-то набил тряпичный манекен, нацепил на него парик и посадил на стул. Даже голова неестественно уронена на грудь.

- Он сбежал? - спрашиваю я.

- Это невозможно, - твердо отвечает Ротор.

А потом он дает команду с коммуникатора, и в камере вместо приглушенного красного зажигается яркий белый свет.

И тут мы оба дергаемся, потому что видим доктора гарконцев в позе, в которой живые не сидят. Это не кукла - это он.

- Он мертв, - говорю я тихо.

А Ротор тут же закрывает мне глаза и прижимает к себе.

- Не смотри.

Он уводит меня, заботливо обнимая, и это немного приводит меня в чувство. Вытаскивает из трясины оторопи.

За свою жизнь я немного видела мертвецов, поэтому не могла избавиться от ощущения ступора. Я недавно видела его живым. Он ходил, дышал, экспериментировал. Может, был и плохим существом, но когда вот так умирает тот, кого ты знал, пусть и косвенно, становится дурно.

А еще страшно от ощущения смерти, прошедшей совсем рядом. Сразу думаешь, что тоже можешь оказаться на его месте.

Ротор гладит меня по волосам, шепчет:

- Я тут, с тобой. Все в порядке. Хочешь воды?

Я киваю.

- Сейчас.

И только после этого он отдает два приказа на коммуникатор:

- Срочно! Явиться в карцер номер три. И захватите бутылку воды. Наяне нехорошо.

- Неловко, - говорю я. - Теперь вся команда будет знать, насколько я впечатлительная.

Ротор смотрит на меня так, словно я сказала глупость:

- Ты женщина. Нежная, ранимая. Так и должно быть.

Мне так и хочется кольнуть его вопросом: “А когда ты называл меня шпионкой, значит, я была в бронежилете?”

Но я сдерживаюсь. Что было, то прошло. Буду смотреть вперед и