Исход - Кайли Кент

― Мне жаль.

― Все в порядке. Может, возьмем Грейси и пойдем готовить пиццу? ― предлагает он гораздо более легким тоном.

― Готовить пиццу?

― Угу, я официально в отпуске и могу есть всякую дрянь. Так что я хочу есть фаст-фуд и наслаждаться им. ― Он ухмыляется.

― Ладно, давай сделаем самую жирную и вредную пиццу, которая только может быть. ― Я поднимаюсь на цыпочки, а затем быстро опускаюсь обратно. Я уже собиралась поцеловать его, но передумала.

Стоит ли мне это делать? Целовать его, как раньше…

― Кэтрин, поцелуй меня, ― говорит Грей, явно читая мои мысли. ― Если ты хочешь поцеловать меня, то, блядь, целуй. Когда угодно, где угодно и перед кем угодно.

Я приподнимаюсь и сливаюсь с его губами, закрывая глаза, позволяя себе раствориться в его объятиях, во всем том, что представляет собой Грейсон Монро.

― Кэтрин, мы можем поговорить? ― Винни заходит на кухню с Джейкобом Монро ― главой семьи Монро, он же отец Грея. Я спустилась, чтобы налить Грейси стакан воды, который, как она утверждает, ей необходим перед сном.

― Конечно, в чем дело? ― спрашиваю я, скользя взглядом между двумя очень пугающими мужчинами.

― Нам нужно знать имена детективов, которые допрашивали тебя тогда, ― прямо говорит Винни. Никаких недомолвок.

― Это было давно. Я не помню, как их звали, ― говорю я ему.

― Ты бы узнала их по фотографии? ― спрашивает Джейкоб.

― Наверное. — Я на секунду закрываю глаза. Трудно забыть лица людей, которые разрушили мою жизнь.

― Отлично. Тогда я принесу несколько фотографий, чтобы ты их просмотрела, ― говорит Джейкоб. ― И еще одно, Кэтрин.

Я поднимаю на него глаза.

― Если ты снова разобьешь сердце моего сына, для тебя все закончится не очень хорошо. Мать ты моей внучки или нет.

Я моргаю. Джейкоб Монро только что угрожал мне смертью. Я не идиотка. Я понимаю, что он говорит серьезно. И что он именно так и поступит.

― Я не хочу разбивать ему сердце. Но не сомневайтесь, если мне придется сделать что-то, чтобы защитить его, и это не понравится ни одному из вас, я все равно сделаю это. Независимо от того, кем является дедушка моей дочери.

― Ладно, может, договоримся, что, прежде чем делать что-то глупое, ты сначала придешь ко мне, ― с ухмылкой говорит Винни.

Я киваю головой, не собираясь этого делать. Если выбор будет между мной и Грейсоном, я выберу его. Без каких-либо сомнений.

Я оставляю Винни и Джейкоба на кухне, и не успеваю дойти до лестницы, как через парадную дверь входит Люк. Отлично, должно быть, это мой счастливый вечер, раз мне приходится иметь дело со всеми этими чрезмерно заботящимися о Грейсоне мужчинами. Все они, похоже, не в восторге от меня.

― Он читает Грейси книгу. Я передам ему, что ты здесь, ― говорю я и поворачиваюсь к нему спиной, намереваясь уйти так быстро, как только смогу.

― Кэтрин? ― окликает Люк. Я останавливаюсь и оборачиваюсь к нему. Я сделала всего три шага. ― Я хотел попросить прощения. За то, что я сказал прошлым вечером. Я вел себя как мудак. И мне жаль. ― Он смотрит вниз, на пол, потом снова на меня, и на его лице появляется смущенное выражение.

― Ты действительно вел себя как мудак, но твои извинения приняты. — Я одариваю его вежливой улыбкой ― ну, знаете, такой, которую натягивают, когда не очень-то хотят улыбаться кому-то, ― и спешу вверх по лестнице в комнату Грейси.

Несколько мгновений я стою в дверях и наблюдаю. Грейси уже заснула, но Грейсон все еще читает ей «Спящую красавицу».

― Люк пришел, ― говорю я ему. ― И она спит, так что можешь остановиться.

― Ты знала, что все эти сказки описывают женщин, которых должны спасти мужчины? ― спрашивает он меня.

― Ну да, в этом-то и смысл. Счастливый конец.

― Это дерьмо, вот что это такое. Нам нужны книги, в которых принцесса вырастает независимой, а не ищет какого-то гребаного мужика. ― Он встает с кровати.

― М-м-м, может, тебе стоит ее написать. Уверена, это будет хит. ― Я хихикаю.

― Я избавлюсь от Люка. Жди меня в нашей комнате, в нашей кровати, голая. ― Грейсон оглядывает меня с ног до головы, а потом уходит.

Когда это его комната, его кровать превратились в нашу?

Глава двадцать девятая

Я не должен возбуждаться. Наверное, меня не должно так чертовски сильно заводить, когда Кэтрин кричит на меня, спорит со мной. Тем не менее, это так, и я чувствую, что это дает ей преимущество, потому что мой мозг сосредоточен на ее теле и на моем члене, который хочет ворваться в это тело.

― Я не передумаю, Кэтрин. Это небезопасно, и пока мы не убедимся, что ей ничего не угрожает, она не поедет. ― Я скрещиваю руки на груди.

― Это незаконно ― не пускать ребенка в школу, Грейсон. Ты не можешь держать ее взаперти в этом доме.

― Ну-ка, посмотри на меня. ― Я выгибаю бровь. ― И с каких это пор тебя стали волновать законы? Я уверен, что взламывать банковские счета ― это чертовски незаконно.

― Знаешь, я все еще помню, как это делается. Я могу оставить тебя без единого цента за несколько секунд, и ты даже не узнаешь об этом, пока не пойдешь рассчитываться своей AMEX. ― Она улыбается как-то зловеще, словно эта идея доставляет ей удовольствие.

― В этом плане есть изъян.

― Какой?

― Ты отсюда никуда не денешься. И мне абсолютно наплевать, даже если ты заберешь все. Пока у меня есть ты и Грейси, мне больше ничего не нужно. Она не пойдет в школу.

― Ладно, хорошо. Ты победил. Но нам нужно что-то придумать, потому что она не перейдет на домашнее обучение. ― Кэтрин вскидывает руки в воздух с недовольным видом.

― Почему нет? На самом деле это очень хорошая идея. Я мог бы нанять учителя на полный рабочий день… организовать небольшой класс.

― Нет, ей нужны друзья. Ей нужно общаться с другими детьми.

― Тогда давай подарим ей брата или сестру, ― предлагаю я с ухмылкой.

Глаза Кэтрин расширяются.