Подкати ко мне нежно - Карли Робин

было смысла скрывать свое удивление. Я знала, что Блейк ходит на терапию, но меня ошарашило, что я, оказывается, могу оказаться предметом для обсуждения на очередном сеансе. Нашим терапевтам явно бы не помешало сверить записи.

– Он сказал, что я никогда прежде не рассказывал о ком-то с такой страстью, за исключением «Формулы-1».

Я спрятала лицо в ладонях. Мой мозг разогнался до скорости в миллион километров в час, не зная, как справиться с его словами. Я весь последний месяц провела, желая, чтобы именно их он и произнес, но тогда он этого не сказал. А теперь вот сказал? Он по-прежнему мне нравился, но что изменилось? К такому я оказалась не готова.

– Давай поужинаем вместе, – мягко предложил Блейк, как будто это было так просто. – Ты мне перечислишь все причины, по которым нам не стоит быть вместе, а я озвучу все те, по которым – стоит.

Я и дверь-то ему не собиралась открывать, а теперь он хочет, чтобы мы поужинали вместе, пока я в пижаме сижу?

– Ты в смокинге, – отметила я, – а я – в труселях.

– Я переоденусь, – пообещал он. Выражение надежды на его лице ставило меня в крайне неловкое положение. – Нам даже отель не придется покидать, мы можем поужинать в ресторане при отеле.

Он использовал против меня мою любовь к еде и пижамам. Коварно. Желудок предательски заурчал. Блейк услышал – не мог не услышать, – но промолчал.

– Ну хорошо, – сдалась я. – Но только ужин.

Блейк знал, что путь к моему сердцу лежит через желудок, и стоило отдать ему должное за это.

Глава 26: Блейк

Выражение лица Эллы, когда мы вошли в ресторан при отеле, стоило каждого потраченного мною часа и фунта. Если бы я мог припасать ее улыбку для темных дней, я бы сидел при ярком солнечном свете и пользовался кремом от загара. Она, забыв моргать, осматривалась по сторонам. Все помещение от пола до потолка украшали такие же цветы, как тот букет, что я ей принес. По красоте комната могла бы потягаться с Королевскими ботаническими садами в Кью. Я никогда прежде не дарил цветы никому, кроме сестры, так что для меня это был первый опыт.

– Как ты… – Она вдруг нахмурилась. – Стой. Ты что, заранее предположил, что я соглашусь с тобой поужинать? Ты поэтому приперся в смокинге?

– Джози сказала, что так я буду смотреться солиднее и серьезнее, – с улыбкой признал я. О том, что Джози намеренно отменила их планы на ужин, и я знал, что Элла будет свободна, я упоминать не стал. – И ресторан стоит в таком виде еще со среды.

Пришлось подергать за немало ниточек, чтобы звездный флорист Паоло Берлускони согласился воплотить мое видение в жизнь. Ну ладно, мое видение заключалось в том, чтобы завалить помещение тоннами цветов. Паоло же предложил отразить в подборе цветов характер Эллы. Он сделал себе карьеру, создавая цветочные инсталляции для светских раутов и королевских свадеб, так что для него это было проще простого. Лукас утверждал, что я опустошил все цветочные магазины в стране. Может, он и не ошибался, но я был готов в мгновение ока повторить этот трюк, если понадобится. Я выбрал желтые тюльпаны, чтобы показать, каким счастливым она меня делает, фиолетовые гиацинты как извинение (и вообще, это ее любимый цвет), амариллисы отражали ее внутреннюю и внешнюю красоту, а белые камелии – мою привязанность и обожание.

Элла медленно вошла внутрь, ее удивление с каждым шагом нарастало. Она то и дело поглядывала на меня, чтобы удостовериться, что все это ей не привиделось и я по-прежнему здесь. Мне стоило усилий уговорить управляющего закрыть ресторан на целую неделю, а затем еще и вынести все столы, кроме одного, чтобы Паоло смог сотворить свою магию. Не уверен, что «МакАлистеру» и дальше разрешат останавливаться в этом отеле.

– Они прекрасны, Блейк.

– Ты этого стоишь.

Пока мы шли к единственному столику посреди помещения, Элла молчала. Она была одета в короткие шорты и толстовку, из гостиничных тапочек выглядывали разные носки. Волосы собраны в небрежный пучок, на лице – ни грамма косметики. И все равно она оставалась самой прекрасной женщиной, что я когда-либо встречал.

Мне понравилось, что она не захотела переодеваться ни во что другое. Я с трудом настоял, что мне тоже надо сменить костюм. Мы ехали в лифте со стайкой девушек, которые выглядели так, словно собирались всю ночь провести в клубе. Они наградили Эллу совсем не незаметным презрительным взглядом, и ей было наплевать. Она даже похвалила сумочку одной из них.

Элла не собиралась извиняться за то, что оставалась сама собой, и для меня это была самая сексуальная ее черта.

На столе ее уже поджидала «диетическая кола из «Макдоналдса». Найти в Европе диетическую колу вместо обычной колы зеро было сложно, найти именно диетическую колу из «Макдоналдса» вместо колы зеро – практически невозможно. Но Элла говорила, что их газировка гораздо лучше нашей – причем во всех возможных видах – пластиковых бутылках, стекле, маленьких и средних алюминиевых банках – поэтому ее я и раздобыл. Существовала целая система градаций, о которой я ничего не знал, потому что не пил содовую.

Мне даже не нужно было смотреть, чтобы знать, что Элла уселась, скрестив ноги. Она со счастливым видом пила колу, пока четверо официантов выносили из кухни подносы с едой. Я терпеливо ждал. Они выставили на стол соус из шпината и артишоков, суп с клецками из мацы, спагетти с тефтелями, жареный картофель с чесноком и пармезаном, кукурузный хлеб и все известные человечеству виды мороженого. Две закуски, основное блюдо, два гарнира и десерт.

Ее лицо засияло, заставив цветы потускнеть в сравнении. Потоки тепла омыли мое холодное, словно камень, сердце.

– Моя последняя трапеза для грустного настроения, – мягко произнесла она.

Вслух это прозвучало до нелепости зловеще. Словно эта украшенная цветами комната была лишь прикрытием для спрятанного электрического стула.

– Мы можем назвать ее просто твоим любимым обедом? «Последняя трапеза» звучит до ужасного неромантично.

– Не-а.

Ее взгляд метался от меня к еде и обратно, словно мячик во время напряженного матча по настольному теннису.

– Ты была права, когда сказала, что я ослеп и не вижу того, что у меня прямо перед глазами, – нарушил я тишину. – Но я надеюсь, что еще не слишком поздно.

Элла подперла щеки ладонями.

– Что изменилось, Блейк? Месяц назад ты твердо собирался оставаться холостяком. Я не шутила, когда говорила, что не буду заниматься с тобой сексом без обязательств.