Замуж за 69 дней - Юлия Шеверина

– Все не так! – неожиданно рявкай Дион и нервно вскакивает на ноги, – Я иду мимо теплиц и вижу, как моя невеста пытается выжечь себя, перекачивая всю свою силу в какую-то навозную кучу!

– И вовсе не навозную, – робко возражаю я, – там немного перегноя и…

– И я едва успеваю разорвать нить, которую она так талантливо составила!

– Талантливо?

– Так сказал наш ректор! – похвала ректора почему-то злит Диона еще сильнее, – Этот старый… маг! Бегал вокруг твоего тела и восхищался способом, которым ты чуть не умерла!

– Но я же не умерла…

– Умерла бы! – хватается за голову Дион, – они же лечили тебя этим! – он указал на бутылочки.

– Но я чувствую себя прекрасно…

– Еще бы! Когда все ушли, я напоил тебя этим, – Дион выхватил из-под кровати бутылку черного стекла, – кстати, выпей еще.

Подрагивающими руками он наполнил стакан. А я не сводила глаз с горлышка сосуда. Бутылка была практически пуста.

Когда стакан был наполовину полон, поток жидкости иссяк. Дион не смутился. Достал из-под моей кровати еще одну бутылку. Хлопнула пробка, из-под его пальцев пополз золотистый дымок.

– Я то, выпила целую бутылку? – не удержалась и спросила.

Парень мельком посмотрел на меня, наполняя бокал до краев. Когда дело было сделано, протянул мне стакан.

– Нет, – усмехнулся он, ставя бутылку на пол, – это уже третья.

Я поперхнулась эликсиром. Дион заметил, расхохотался.

– Кара, Кара. Ты думала, можно выжечь себя и на следующий день так легко восстановиться? Повезло, что у меня был запас. Я поил тебя до тех пор, пока не искры по пальцем не заиграли.

Теперь ясно, откуда у меня эта поразительная бодрость. Да я накачана энергией.

– Ну так что? – он подвинул свое пугающее кресло вплотную к кровати, – расскажешь, к чему такие жертвы?

Я пила маленькими глоточками, будто боясь момента, когда мои губы будут свободны для ответа. Увы, стакан не бесконечен. Я отставила его в сторону и отвела взгляд.

– Дион, я… хотела спасти сестру.

Он замолчал ненадолго. Взял меня за руку.

– Переживаешь за нее? – его голос звучит неожиданно мягко. Заботливо.

– А ты… совсем не переживаешь из-за своей семьи? – смотрю на него и не вижу ни капли печали на лице.

– Переживаю, – он не сводит с меня взгляд, – постоянно. Отец и мама… знаешь, Кара. Так даже лучше. Знаешь, зачем я шел к теплицам?

Я замотала головой. Не знаю. Откуда мне знать?

– Хотел сказать, – он прижал мои пальчики к губам, – что моя семья не против нашей свадьбы. Я все уладил.

В его глазах искорки радости, от вида которых я пришла в ужас.

– Ты… – чувствую, что задыхаюсь, – ты так просто… говоришь об этом?

– Это было непросто, – усмехается он, – но я все уладил. Как и обещал тебе. Моя Кара. Теперь нам осталось только получить твой диплом, ведь так?

– Да… – вижу, как подрагивают мои пальцы, – нужно только вырастить гуараны и сделать зелье.

О старые боги, за что мне это? Почему я не могу ни слова выговорить, только лепечу что-то бессвязное?!

– Так вот чем ты была занята, – кивает Дион, – ну, раз дело только в цветах и стеблях… Я пришлю тебе ящик белых слез. Эффект будет временный, но этого хватит, чтобы снять урожай со всей твоей грядки.

Дион откинулся на спинку кресла с довольным видом, о чем-то думает. О нашей свадьбе? Меня от этих мыслей теперь бросает в дрожь.

– Да, – улыбается он своим мыслям, – этого должно хватить, Кара.

– Но Дион, – вяло протестую я, – ведь это безумно дорого! Как можно….

Он быстро склоняется со мной, я вжимаюсь в кровать.

– Я готов на все ради тебя, моя Кара.

В отдалении хлопнула дверь, послышались женские голоса. Дион откинулся в кресле и пренебрежительно уронил:

– Твои лекари.

– Наверное, тебе лучше уйти, – робко предположила я.

– Пожалуй, ты права, – усмехнулся он, вставая, – да, об этом им лучше не знать.

Он указал взглядом на стакан с остатками белых слез. В один глоток я допила эликсир.

Дион забрал с собой обе пустые бутылки черного стекла, поцеловал меня в щеку и скрылся до того, как у моей постели оказались две целительницы.

Мне очень повезло, что проведать меня пришли старшекурсницы-практикантки, а не декан целителей и, упаси старые боги, наш ректор! Последний мучал бы тестами до следующего утра, попутно задавая всем нежелающим курсовые, дипломные и просто научные работы, посвященные моему скорому исцелению.

Девочки меня быстро осмотрели и объявили, что по всем параметрам я полностью здорова и могу вернуться к занятиям. После чего распорядились вернуть мне одежду и принести завтрак.

– Скажите, а Флорина все еще здесь?

– Конечно. Она очень слаба, но уже пришла в себя. Как раз идем к ней. Хочешь с нами?

Я быстро оделась, не глядя проглотила доставленную духом овсянку с ягодами. Больше для галочки – после волшебного эликсира голода я не чувствовала.

Идти пришлось недалеко. Какая горькая ирония – наши с Фло комнаты оказались напротив. Прямо как дома.

Только в этот раз она оказалась одна. И выглядела пугающе – сквозь истончившуюся кожу просвечивают темные дорожки сосудов, губы синие, волосы потускнели, будто ссохлись, щеки и глаза впали, руки сморщились. Сестра будто умирала от голода.

– Из нее уходят все соки, – шепнула мне на ухо одна из лекарок, – она очень ослабла. Но жива.

Пока… Пока жива. Хотя выглядела так, будто осталось недолго. Но стоило мне склониться над её постелью, как сестра распахнула выцветшие глаза:

– Кара, – прошептала она, – ты одна?

– Со мной целительницы.

Я обернулась. Целительницы с обеспокоенными лицами проверяли разложенные вокруг Фло артефакты, перебирали камушки, янтарные стерженьки, шептались.

– Значит, он ушел, – Флорина с облегчением прикрыла глаза, – он ушел…

– Кто-то был у тебя?

– Да, – она ответила не сразу, – он просил… он просил… – она зашлась страшным лающим кашлем.

– Кто же?! – спрашиваю и слышу, как за моей спиной озабоченно переговариваются практикантки:

– Странно, – говорит одна, – утром ей было гораздо лучше. Казалось, энергия постепенно восполнялась. А сейчас все нити снова разорваны.

– Вся пустая, – отвечает ей вторая, – будто выпита. Как же так… Надо звать профессора.

Девушки спешно покинули нас, а я склонилась над Фло, сожалея лишь об одном – что не имею при себе ни капли тех чудесных белых слез. Восстановить нити они не могут, но дать сил. Хотя бы на час-полтора – облегчить страдания.

Душа болит, когда смотрю на сестру. Ещё недавно она дышала здоровьем, была бодра и энергична. Часто тратила энергию не на самые достойные занятия, но… мне уже все равно.