Если в сердце живет любовь - Люси Бродбент

Дом потрясающий, в стиле экстравагантной тосканской виллы. Богатство откровенно бросается в глаза, но, в то же время, сочетается с тонким вкусом: мраморные полы, итальянская мебель, картины в позолоченных рамах, повсюду мраморные статуи и бронзовые статуэтки.

— Милая, смотри, как красиво! — громко восхищается Адам.

— Добро пожаловать в мое скромное жилище, — приветствует Фрэнк, и я старательно улыбаюсь. Слово «скромное» подходит меньше всего. Не могу не вспомнить слова Бретта о голливудских излишествах. Здесь они повсюду и исчисляются многими миллионами долларов: антикварная мебель, восточные ковры, живопись эпохи Возрождения. А рядом фантастическая ультрасовременная кухня, барбекю с инфракрасным излучением, автоматические краны, домашний кинотеатр «Сони», наполненная гелием летающая чаша с фруктами. Бретт, конечно, прав. Безумная роскошь непростительна.

— Мне очень понравился сценарий, — замечает Фрэнк со светской непринужденностью. Властитель судеб худощав, сед, но с отличным загаром и в легком льняном костюме. — Конечно, мы еще встретимся и все подробно обсудим, но все же: кого вы видите в главной женской роли?

Джентльмены обсуждают возможные кандидатуры, и Адам нещадно заикается. Как и положено хорошей жене, я вежливо улыбаюсь, но почти не слушаю. Официант подносит блюдо с канапе. Беру крошечный бутербродик и понимаю, что несколько дней ничего не ела. Но скоро разговор приобретает интересный оборот.

— На главную мужскую роль хотим пригласить Бретта Эллиса, — авторитарно заявляет Фрэнк. На лице Адама появляется выражение ужаса. — Будет интересно увидеть его в роли, не похожей на те, к которым все привыкли. Да и девушки обожают красавца. Правда? — Фрэнк смотрит на меня, ожидая поддержки, и я внезапно ощущаю, как лицо и шею медленно заливает пунцовый румянец. Даже уши пылают, А ведь я не краснела много-много лет.

— Не думаю, что в настоящее время Бретт настроен сниматься. — Говорю лишь для того, чтобы любым способом отвлечь внимание от собственной предательской внешности.

— Неужели? — Фрэнк откровенно удивлен. На мгновение он теряется, но тут же широко улыбается. — Ах да, конечно! Вы же были за ним замужем, так что наверняка общаетесь.

— Думаю, Перл регулярно встречается с бывшим мужем, — саркастически замечает Адам и зло прищуривается.

— Ничего подобного, — возражаю я. — Всего лишь работаю на его агента.

— Ага, понятно, — мгновенно реагирует Фрэнк. — В таком случае сможете замолвить за нас словечко.

— Попробую.

Взбудораженная и испуганная, отхожу к бару, но на этом неприятности не заканчиваются. По дороге домой разгорается настоящий скандал. Я уже призналась Адаму, что встретила Бретта возле школы. Скрыть все равно не удалось бы: там толпились репортеры, а сплетни распространяются со скоростью света. Рассказала всю историю, умолчав лишь о финальной сцене. Адам ответил, что ценит мою честность, и я едва сквозь землю не провалилась. Но известие его не порадовало, особенно то обстоятельство, что Бретт, как маньяк-преследователь, дежурит неподалеку от школы. Адам даже решил позвонить в полицию и попросить ввести меры ограничения. К счастью, от опасного плана удалось отговорить: разве Бретт не помог нам в тяжелую минуту?

— Почему с не-некоторых п-п-пор имя Б-б-бретта Эллиса в-в-возникает в каждом разговоре? — возмущается он, пока мы едем по Малхолланд и смотрим на раскинувшиеся внизу утопающие в зелени жилые кварталы.

С холмов открывается изумительный вид: в темноте сияющий и мерцающий Лос-Анджелес особенно красив. Но Адам не позволяет порадоваться.

— Это было неприятно. Ун-н-низительно.

— Но я же не виновата, что так случилось, — стараюсь оправдаться и говорю как можно спокойнее.

— А откуда тебе известно, что он не хочет сниматься?

— Он сам сказал Стивену. Я ведь была на встрече, помнишь? И уже рассказывала тебе.

Если бы Адам был быком, то сейчас бы набросился на меня. Имя Бретта действует на него почти как красная тряпка.

— Может быть, забудем и поговорим о чем-нибудь другом? — предлагаю я и отворачиваюсь к окну.

— Нет, не забудем. Как я могу забыть? Как можно з-з-забыть об этом ч-ч-чертовом Эллисе, когда он повсюду, куда ни повернешься?

Не в силах остановиться, Адам всю дорогу поливает Бретта грязью. Говорит и говорит — пока едем по серпантину каньона Колдуотер мимо высоких эвкалиптов и бордюров из олеандра, мчимся по бульвару Сансет с его высокими живыми изгородями и, наконец, сворачиваем в Бель-Эйр. Интересно, способен ли мужчина уловить в дыхании жены запах неверности? Или увидеть измену в порах кожи?

— Почему ты так его боишься? — спрашиваю я. Адам не отвечает, и между нами вырастает стена холодной враждебности.

— Потому что считаю, что его ты любила и любишь больше, чем меня, — наконец произносит он, уже остановив машину возле нашего дома. Выражение гнева пропало, а ему на смену пришло… что? Наверное, смирение. Адам выглядит печальным, и я не в силах вынести чувство вины: ведь он страдает из-за меня.

— Я люблю тебя. — Обнимаю мужа и пытаюсь успокоить. — Не переживай зря.

Адам упорно смотрит вниз, на руки.

— Постоянно чувствую себя так, словно над головой висит дамоклов меч, — признается он с тяжким вздохом.

— В каком смысле? — Порой Адам говорит так образно, что трудно понять, о чем речь.

— Это такая древнегреческая легенда. Дионис повесил над головой Дамокла меч — на конском волосе. Хотел доказать, что человек, которому грозит опасность, не способен радоваться.

— Но тебе опасность не грозит, и бояться нечего, — уговариваю я и ощущаю жестокие угрызения совести. — Я люблю только тебя.

Говорю вполне искренне. Адам такой замечательный муж. Необходимо срочно, раз и навсегда изгнать Бретта из жизни и из мыслей. Я должна это сделать. Иного выхода не существует.