Блюз осенней Ялты - Ирина Потанина

– Но почему же он тогда оставил здесь завещание?! – искренне удивился Сергей.

– Мог, – Влада утвердительно кивнула, – Про этот ящик все уже давно забыли… Вообще-то отец не заглядывал туда лет шесть…И потом, ключа у Феликса не было, ему бы и в голову не пришло, что отец мог воспользоваться этим ящиком. А вот я, по идее, сразу должна была вспомнить о нем, и прийти забрать его. Я миллион раз требовала, чтобы папик отдал мне на растерзание этот ящик. Там хранились все, написанные им в юности стихи. Мне было очень интересно. А отец говорил: «Подожди, Ладка, вот, когда я заберу свои ранние вещи для переработки и слеплю из них что-нибудь стоящее, тогда и почитаешь. А пока я боюсь разочаровать тебя». Но времени забрать и просмотреть свои вещи у него так и не нашлось… Я просто обязана была вспомнить про этот ящик.

– Ну, вспомнила же, – Сергей все больше и больше раздражался, ощущая бессмысленность этого разговора. Воспоминания и самобичевания Феликса и Владиславы вроде не могли ничего прояснить. А тратить время впустую Сергею не хотелось, – Подождите, а как вообще этот ящик оказался у вас, г-м-м, в жилище, – у Сергея как-то не повернулся язык назвать каморку домом.

– Вот! – Феликс почему-то дико обрадовался этому вопросу, – Это еще раз подтверждает, что всю жизнь Олежка доверял мне. Ведь только мне он показывал свои стихи. Он когда-то давно принес их сюда. Я почитал их, проанализировал.

– И как? – Влада очень заинтересовалась.

– Честно говоря, так себе… Мы тогда вспомнили, что все знаменитые личности поначалу пишут «в стол», и решили отложить раннее творчество Олежки в ящик, для дальнейшего пересмотра. Так этот ящик за ним и остался…

– Господи, да при чем здесь стихи! – Сергей решил вести разговор жестко, – Итак, Феликс, вы осознали, что почему-то Раевский перестал доверять Вам. Что дальше?

– А то, что, несмотря на огромное количество информации об Олеге, я никак не мог найти именно тот факт, который, во-первых, кроме меня никто не знал, а, во-вторых, мог принести Олежке неприятности при разглашении.

– Ну?

– А потом я понял. Я один знал, как по-настоящему Олег познакомился с Раей. Возможно, кто-то еще узнал об этом и попытался шантажировать Раевских. Тогда вполне объяснимо, что Олежка не стал ничего рассказывать мне, пока не удостоверится, что это не я предал его. Раевский ведь был очень осторожным человеком, поэтому, имея основания для подозрений, естественно, собирался рассказать мне все только убедившись в моей невиновности.

– Феликс, – голос Влады задрожал, – Что еще новенького я узнаю про свою семью? Как мой отец познакомился с Раей на самом деле? Мне казалось, они познакомились случайно в Алуште, выяснили, что они из одного города, и папик подвез ее в Ялту. А потом между ними вспыхнули серьезные чувства…

– Почти все верно.

– Но, почему же кто-то мог шантажировать их этим?

– Мне бы не хотелось тебе это рассказывать…

– Феликс, вы же обещали, что расскажете нам все, что знаете! – Сергей укоризненно покачал головой.

– Хорошо, – Феликс тяжело вздохнул, – Раю привели твоему отцу в качестве взятки.

– Что?!

Владислава чувствовала, что больше не хочет узнавать никаких новостей из жизни отца. Все услышанное за последний день казалось ей диким. Отец всегда был для нее ярким и светлым пятном, человеком, на которого хочется равняться… Ей не хотелось больше устраивать расследование. Копаться в чьем-то белье, во имя нахождения каких-то важных фактов, – за это еще как-то можно оправдаться перед самой собой. Но, когда это белье оказывается грязным, а ты вынуждена принюхиваться и пробовать его на вкус… Это уже слишком.

– Феликс, – Владислава попыталась говорить обычным тоном, но голос ее прозвучал как-то неуверенно и жалобно, – Прошу тебя, избавь меня от подобных подробностей о моей семье. Я хочу по-прежнему считать своих родителей порядочными людьми.

– Так они такие и есть на самом деле. Просто со стороны все выглядело несколько иначе. Там в Алуште твой отец заключал договор на достаточно крупную сумму. Алуштинцы должны были стать поставщиками «For you». Олежку не вполне устраивали предлагаемые ими цены. И тогда алуштинцы решили подключить к делу Раю.

– А кем была Рая? – голосом умирающей спросила Владислава.

– В том то ж и дело, что на самом деле самой обычной очаровательной женщиной, попавшей в беду. На тот момент у нее была очень тяжелая ситуация. Пытаясь спасти умирающую мать, Рая влезла в долги. Как отдавать их просто не представляла. Тогда-то она случайно познакомилась с человеком, который предложил ей материальную помощь, в случае, если Рая согласится обработать одного клиента. Бедной женщине просто некуда было деваться. Она согласилась. Клиентом оказался твой отец. Они сразу почувствовали взаимное расположение. В конце концов, Олежка погасил за нее долги, а договор с фирмой, которая пользуется столь низкими методами убеждения, подписывать не стал.

– Но ведь тогда все в порядке… Чем же здесь можно шантажировать?

– Как же, выглядит все именно так, будто Раевский женился на женщине легкого поведения. Если бы подобный факт всплыл, это могло бы очень сильно повредить его репутации…

– Господи, какое отцу дело до репутации? Он же не политик! Хотя да, клиенты не станут посещать рестораны человека, о котором ходят грязные сплетни… Да и в принципе, неприятно… Я понимаю. Бедная Рая. Если эта информация просочится к общественности, у нее могут быть проблемы в Академии Йоги…

– Я тоже так подумал, и, на всякий случай, решил проверить всех людей, знавших об этой истории.

– И что? –Сергей насторожился.

– И ничего. Фирма, которая собиралась быть Олежкиными поставщиком, давно развалилась. Столько ж лет прошло… Я нашел ребят, которые ею когда-то руководили. Они сейчас занимаются совершенно другими вещами, никакого интереса «For you» для них больше не представляет. Они вообще не в курсе, что Рая с Олежкой поженились. Похоже, что они ни при чем.

– А вдруг они тебе врали?

– Вряд ли. Я вел разговор достаточно лихо. Они никакого интереса для нас не представляют. Но в разговоре с ними всплыл еще один интересный факт. Есть еще один человек, знавший об этой истории. Точнее, был…

– Кто?

– Геннадий Журавель. Оказывается, он был другом детства Раи…

– Это я и так знаю.

– Узнав, что Рая решилась на столь отчаянные меры, он помчался спасать ее и, так сказать, бить морду тому, кто предложил ей подобный заработок…

– И что?

– А то, что он вполне мог рассказать кому-нибудь эту историю, и ею могли воспользоваться… Или он сам мог бы, дабы добиться большего влияния в фирме…

– Нет. Гера был очень близким другом отца, он не мог сделать ничего подобного. В конце концов, он свидетель на их свадьбе… И потом у Геры не было поводов обижаться на моего отца…