Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life) - Майкл Лукс

предстоящем телефонном разговоре с ван Хуками. Я надеялся, что смогу поговорить с Бекки наедине, но не был уверен, что это будет возможно. Я надеялся, что она ответит на звонок или что после того, как мы закончим разговор с ее родителями, я смогу поговорить с ней.

После звонка я узнаю, еду я домой или нет, и мне нужно будет решить, что сказать Стефани. Я должен был позвонить в четверг вечером, вероятно, чтобы избежать проблем с родителями. Это означало бы позвонить очень поздно вечером по шведскому времени, но я решил, что у Андербергов с этим проблем не будет.

Я подумал о Биргит и задался вопросом, что бы она сказала и сделала. Приняла бы она это так, как приняла Дженнифер? Был бы это конец нашим отношениям? Мне бы хотелось думать, что она приняла бы ситуацию и справилась с ней так же, как Дженнифер, но я никогда этого не узнаю. Сейчас мне точно не помешал бы совет Биргит, но у меня не было возможности его получить.

Я закончил пробежку, вернулся в общежитие и поднялся по лестнице. Я не был уверен, чего ожидать после вчерашнего разговора. Она могла быть полностью одета, в этом случае мне не нужно было бы ничего говорить или делать. Она может быть в лифчике и трусиках, и в этом случае я могу просто хихикать и улыбаться ей. Она может быть и без лифчика. Последний вариант создавал некоторую дилемму.

В своем сознании я слышал два разных послания: Джойс говорила мне найти одну девушку и быть с ней в течение года, а Дженнифер, Стефани и Биргит советовали мне веселиться. Вообще-то, совет Стефани заключался в том, чтобы заниматься сексом на стороне столько, сколько разрешит Дженнифер, а это было практически неограниченно, по крайней мере, пока я здесь. Я знал, что Джойс тоже права. И я точно понимал, к чему она клонит.

Я также понимал, что я все еще нахожусь в поиске людей, с которыми я могу соединиться. Я все еще искал. Если смерть Биргит и научила меня чему-то, так это тому, что судьба — жестокая госпожа. Я, конечно, приложил руку к своим поступкам, но также я осознал, что любой человек может умереть в любой момент. Кто угодно может исчезнуть из моей жизни в любой момент. Мелани почти исчезла. Дженнифер чуть не исчезла, но не из-за смерти, а потому что мы оба по-дурацки себя повели.

Я решил, что лучшим вариантом действий будет то, что если Пэм сделает то, что я предполагал. Я не стану делать вид, что ничего не произошло, принесу комплименты, а затем пойду в душ. Это может показаться немного холодным, но какой бы невинной она ни казалась, я предпочту поговорить с ней в полной одежде о том, чего она хочет. Мы могли бы сделать это в какой-то момент в течение дня, наверняка. Тогда я смогу решить, что мне делать. Это было не совсем правильно. Я знал, что хочу сделать. Мне нужно было решить, что я ДОЛЖЕН сделать.

Я открыл дверь в комнату и не удивился, увидев Пэм в одних трусиках, с маленькими, упругими, круглыми грудями на виду.

«Я был прав. Они идеальны!» — сказал я, повторяя комментарий, сделанный накануне вечером.

Я взял свои вещи и пошел в душ. Когда я вернулся, Пэм была одета и сидела на стуле, глядя на меня со скрещенными руками.

«Давай позавтракаем!» — сказал я. «У нас будет много времени, чтобы поговорить позже».

Она пошла за мной на завтрак, и мы ели вместе с Тревором и Марией. Они собирались провести день вместе, не участвуя ни в каких мероприятиях. Мы увидимся с ними на вечеринке, которая была запланирована на вечер субботы. Все мы уедем в воскресенье утром между 9 и 11 часами утра, в зависимости от того, куда мы направлялись.

Мы с Пэм и двумя вожатыми из YFU и еще четырьмя студентами по обмену отправились за каноэ. План состоял в том, чтобы проплыть около 20 километров вниз по реке, где мы бы перекусили, а затем уехать обратно из пункта проката каноэ. Оказалось, что Пэм несколько лет ездила в летний лагерь в Висконсине, похожий на лагерь Мэридейл, и довольно хорошо управлялась с каноэ. У меня было немного меньше опыта, потому что я сосредоточился на верховой езде, но все же я мог справиться.

Мы оба надели спасательные жилеты, и я снова подумал о смерти Биргит. О том, как этот простой оранжевый жилет мог спасти ей жизнь и позволить мне быть с ней.

«Я совсем запуталась», — сказала Пэм, когда мы оттолкнулись от берега реки и оказались впереди всех.

К счастью, мы смогли достаточно отделиться от трех других каноэ, чтобы поговорить наедине.

«О чем?» — спросил я.

«О тебе. Я не понимаю. Вчера ты схватил меня за грудь через футболку. Сегодня я показала их тебе, а ты только сказал, что они «идеальные» и ушел. Это бессмысленно!»

«Ты посылала всевозможные сигналы, но я не уверен, что это правильное время, правильное место, или что я правильный парень, чтобы принимать эти сигналы. Наверное, было ошибкой трогать тебя и целовать».

«Ошибкой? Почему?» — Она была совершенно сбитой с толку.

«Потому что я получаю смешанные сигналы. Сигналы, что я могу что-то делать с тобой, и предупреждающие знаки, что не могу. У меня были некоторые предположения о тебе, которые подтвердились, когда я решил задать тебе вопрос о том, сколько у тебя опыта с парнями, и ты упредила меня, сказав, что ты девственница. Это подтвердило предупреждающие знаки. Я воспринял это как довольно четкий красный флаг».

«Но потом я получил новые позитивные сигналы, когда ты целенаправленно сделала так, чтобы я увидел тебя в нижнем белье во второй раз. Первый раз, возможно, был случайным, но второй — точно нет. Так что у меня были смешанные сигналы. А сегодня утром, когда я вернулся с пробежки, ты была топлесс. Это был громкий сигнал, что я могу что-то с тобой сделать, но, если честно, твое заявление о девственности было более громкой предупреждающей сиреной.»

«Меня осенило, что я, вероятно, зашел слишком далеко. У меня большой опыт, я имею в виду реально большой. Возможно, я не тот парень, который тебе нужен. Мне следовало просто оставить намеки и просто быть с тобой вежливым, вместо того чтобы поощрять тебя. Прости меня за это».

«Я сделала то, что сделала, потому что