Не драконьте короля! Книга 3 - Наталья Ринатовна Мамлеева

попыталась отскочить, а затем почувствовала знакомую магию – помолвочный перстень отдавал свою энергию, буквально отталкивая тьму и тем самым перемещая меня к выходу.

Я вылетела из портальной арки так, будто меня пережевал и выплюнул какой-то морской монстр. Я ударилась о камни и глухо застонала. Портальная арка начала разрушаться на глазах, осыпаясь грудой камней, а время… с клёкотом синеглазки оно вернуло свой бег.

Время вернулось, деревья зашумели под натиском ветра, а звёзды светили всё так же ярко. Природа была в гармонии с собой.

Получилось?

Глава 18

Я шумно выдохнула, поднялась и огляделась. Я не могла точно определить последствия, поэтому просто сорвалась на бег, чтобы вернуться на территорию эльфийского дворца.

– Ты пожалеешь! – прошелестела мама.

Её голос доносился издали. Я её не видела, но знала – она рядом. Только вредить мне или остальным больше не было смысла – цель, что она преследовала, разбилась вдребезги. Хранительница отступит, смирится.

– Точно нет, – откликнулась безжалостно.

Странно, но дышать становилось легче. Меня подгоняло беспокойство за мужа. Я неслась вперёд, ветки хлестали по лицу, но я не замечала этого. Когда вернулась, все уже пришли в себя. Эльфы уносили раненых, а Илиас склонился над Максимилианом. Владыка был без сознания. Наставник бросил на меня напряжённый взгляд.

– У тебя получилось?

– Он жив? – задала я встречный вопрос, только сейчас заметив, как задыхалась от эмоционального напряжения. Решила всё же ответить на вопрос Конгорна: – Я закинула артефакт во тьму, но не знаю, получилось ли. Однако… мне пришлось стать хранительницей… – Илиас вздрогнул и более не поднимал головы. Мне не нужна была его жалость. Я сделала то, что должна была. Повторила: – Он будет жить?

Сердце застыло в ожидании ответа. Глаза увлажнились. Неважно, человек я или хранительница, я всё равно всегда буду безумно любить этого мужчину. Пусть сменятся хоть сотни жизней, один он будет в моей памяти.

– Он быстро придёт в себя, – тихо отозвался Илиас, – ты остановила время? Артефакт действовал, пока сердце было стабильно, и успел залатать его. Остальное – мелочи.

Я прикрыла глаза и осела на землю. Из глаз покатились слёзы радости. Он будет жить! Будет! Это самое важное, остальное – мелочи. Только сейчас я в полной мере осознала, что мы не сможем быть вместе. Теперь он – смертный, а я… смогу прожить с ним часть своей жизни? Видеть его старость и смерть, пока я буду бессмертной? Думать об этом больно, но есть ли у меня выбор? А у него?

– Макс… его величество ещё сможет жениться на Айрис?

Илиас внимательно посмотрел меня.

– Между вами… что-то было? Связь закрепилась? – Я медленно кивнула, а дракон вздохнул. – Нет, Купава. Теперь вы навеки вместе.

– Но я чувствую, как наша связь истончается, – тихо сказала я.

– Но не исчезнет совсем, – отозвался Илиас. – Хотя не знаю, смогут ли у вас родиться драконы – остался ли в вас огонь?

Я прикоснулась рукой к низу живота и почувствовала горячее пламя, но его словно уничтожали новые силы, поселившиеся во мне. Серебро… Вокруг было серебро – холодное и безжизненное.

– Покажет время, – озвучил и мои мысли герцог.

– Я разрушила арку… она была единственной на Элерии. Что теперь делать?

– Когда очнётся Максимилиан, он сможет открыть портал каждому. Но сейчас я специально погрузил его в целебный сон.

Это правильно, это хорошо…

– Я проверю фейри, – сказала я и поднялась на ноги. – Позаботьтесь о нём, ваша светлость.

Оказывается, бабушка всё это время стояла рядом со слезами в глазах. Будто я хуже, чем умерла. Мне не хотелось ранить её ещё больше, поэтому я прошла мимо, направившись в лес. Хранительница способна переноситься в места скопления душ… Бриольский лес был отличным маяком.

Дриады помогли, подсказали путь. Мгновение, и я погружаюсь в темноту, чтобы вынырнуть у озера. Сначала хотела скинуть одежду, чтобы опуститься на дно и проверить тьму, а потом подумала: может, в этом нет необходимости? Одежда ведь высохнет, я теперь не совсем человек…

Пока сомневалась, услышала:

– Купавушка?! Это же она!

Голос Хозяюшки я ни с чьим не перепутаю. Улыбнувшись, я развернулась, нашла друзей взглядом за ближайшим валуном и бросилась к ним. Фейри сидели на камне, покрытом мхом – теперь здесь были не только Ёрик и Хозяюшка, но и Кузнец, и ещё несколько незнакомых мне фейри.

– Точно она! – заключил Ёрик и нахмурился. – Только как-то изменилась.

Не хотела их расстраивать, поэтому сменила тему:

– Тьма… вы её чувствуете?

– Совсем нет! – взвизгнула от радости Хозяюшка. – Нас она чуть не схватила, но помогли те призмы, что ты достала со дна озера. Они нас до последнего защищали, а когда разрушились и мы уже с жизнями распрощались – тьма возьми да и исчезни!

– Нет её, Купава, – подтвердил Ёрик. – Совсем нет! Уж не ты ли к этому причастна?

– Не только я, – честно ответила я. – Я сделала самую малость – просто перенесла кое-что к источнику тьмы… остальное же сделали другие.

При воспоминании о Максе сердце вновь налилось тревогой и печалью. Я поднялась и вздохнула. Значит, тьмы нет… Стало быть, всё хорошо? Нужно возвращаться в Элерию?

Я бросила взгляд на озеро. Нахлынули воспоминания. Макс вытащил меня отсюда, спас от тьмы, хотя отрицал это и говорил, что всё – чешуйка, но теперь я знаю, что это он. Потому что Максимилиан Раманский соткан из волшебного золота. Он – нерушимая защита не только для меня, но и для этого мира.

– Навещу папу, – сказала тихо и посмотрела на лес.

Из-за деревьев выглядывали нимфы и все они настороженно кланялись мне, словно чувствовали себя виноватыми – все вместе и каждая.

Брела медленно. Мне бы не помешал капюшон, чтобы какой прохожий не узнал, но не было ни прохожего, ни капюшона. Часовой пояс здесь отличался, и сейчас в Бриоле раннее утро. Меня провожали фейри. Они рассказывали последние бриольские новости и сплетни, а ещё с особым пристрастием интересовались жизнью Крепыша.

Слуги во дворце сразу узнали меня и забегали – усадили на диван в гостиной, укутали одеялом и пообещали принести чай. Я завернулась в тёплую ткань и смотрела на тлеющий огонь в камине. А ведь я не чувствовала холода, пока шла сюда…

– Купава!

До боли знакомый и любимый голос вырвал меня из оцепенения. Я поднялась, сбросив одеяло, и тут же была заключена в крепкие мужские объятия. Отец поцеловал в макушку и продолжил обнимать меня – первый раз я видела, как по его щекам текут слёзы.

– Почему ты плачешь? – спросила растерянно.

Хогард отстранился, посмотрел в сторону – мужчины сдерживают слёзы, и сейчас он силился их унять, но покрасневшие глаза говорили, насколько ему сложно это давалось. Такой сильный, крепкий мужчина и плакал из-за меня… сердце наполнилось печалью. Я подалась к нему и провела ладонью по щеке.

– Папа…

– Ты стала такой же, – тихо сказал он и посмотрел на меня. – Я чувствую в тебе ту же силу, что была в твоей матери. Что она сделала с тобой?

– Я сама, – честно ответила я. – Сама приняла силу, чтобы спасти тех, кто мне дорог.

А дорог мне весь мир. Я люблю всё живое. Не хочу, чтобы тьма забирала хоть кого-то, пусть то будут пришлые фейри или исконные драконы.

– Тьма ушла. Она больше не вернётся.

– Купава, – застонал отец, – ну нельзя было где-то тихо-мирно отсидеться?

Я грустно улыбнулась. Мы сели на диван. Нам принесли чай и суп. Я ела из фарфоровой супницы большой ложкой, укутавшись одеялом, и рассказывала всё произошедшее. Вскоре я отложила еду и, подтянувшись к отцу, обняла его. Пришли леди Клоретт с Виалесом. Я долго обнимала мальчишку, ероша непослушные вихры и понимая, насколько соскучилась по семье.

– Многое тебе пришлось пережить за последнее время, Купава, – улыбнулась мачеха. – Сначала предательство Цергов, а затем – собственной матери.

– Если мотивы матери мне ясны, то Церга…

– Боюсь, что в этом виновата я, – женщина прикусила губу. – Когда-то давно Фамир влюбился в меня, но я отказала ему, апеллируя тем, что у него уже есть дочь. А спустя несколько лет я влюбилась в твоего отца и приняла