Катерина - Сандра Бушар

– Я УБЬЮ ЕГО!!! – животный рык зазвенел в ушах. Словно в замедленной съемке Семен кинулся к выходу из дома, а я за ним, пытаясь удержать, затянуть обратно в дом. Он отмахивался от меня, как он надоедливой куклы: – Не надо, Катюш! Не трогай меня! Мы разберемся по-мужски. За такое не жалко и присесть!

– Ты совсем дурак, Семен?! – не сдержалась я, упираясь ногами в косяк двери, а руками безрезультатно затягивая мужчину обратно в дом. – Знаю, то, что я скажу, может показаться полным идиотизмом, но, если бы Макс не поступил так, я бы еще не скоро поняла, что совершенно ничего к нему не испытываю. Разве что призрение и неприязнь! И поняла, что ты для меня очень важен…

Он резко замер, с недоверчивым прищуром заглядывая в глаза:

– Ты ведь вышла за меня, потому что бабушка заставила, Катюш. Не придумывай.

В ту секунду пришло осознание. Там, на кладбище, не призрак привлек мое внимание к кустам. Это был Семен. Он слышал ту часть разговора, что лучше было бы никогда не знать.

– Да, – лгать было бесполезно и глупо. Мужчина читал меня насквозь, как распахнутую книгу. Нервничая, сгорая от неловкости, я выпалила быстро, чтобы не передумать: – Сперва так и было, это верно. Я каждый день повторяла себе: «Я живу с ним только потому, что бабушка этого хотела!». Но ты… Твоя забота и любовь заставили меня посмотреть на все иначе. Жаль, поздно. Уже ничего не изменишь.

Горячий вихрь смел меня в охапку и пригвоздил к стене. Горячие руки жадно сжимали мои пылающие щеки, а губы жадно скользили по лицу. Я ощущала, как пылающие поцелуи прожигают кожу, заставляют дрожать… И закрыла глаза, пытаясь запомнить этот момент на всю оставшуюся жизнь.

– Как же поздно, маленькая моя?! Как же поздно, если я люблю тебя до одури и безумия! Когда думаю о тебе каждый день и забыть не могу! Ты в моем сердце каждый день, час и секунду… Я люблю тебя, Катюша. Люблю, слышишь? – шептал он путанно и пьяно, блуждая ладонями по моему телу жадно и нетерпеливо, будто впервые. – Одно твое слово, любимая, и весь мир упадет к твоим ногам. Только. Одно. Слово.

Я и представить не могла, что растаю в его крепких руках, как мороженное на солнце и уплыву на розовых берегах в розовую реальность. Но червяк внутри громко шептал: «Этого не может быть! Вам не суждено быть вместе! Очнись!».

Горючие слезы отчаянья потекли по щекам, прожигая кожу. Вскинув на замершего мужчину полный боли взгляд, я тихо прошептала:

– Я знаю, что ты меня любишь, Семен. Вижу, поверь. Но… Что мы будем делать с Олей и ребёнком? Прости, но я не могу простить измену.

Брови мужчины сперва свелись на переносице, а после поползли на лоб. Сложив губы в тонкую линию, он растерянно протянул:

– О чем ты таком говоришь, Катюша? Оля от кого-то беременна?

Не верилось, что именно я принесу эту весть, но выбора уже не было. Опустив голову, я выдохнула:

– От тебя, очевидно…

Глава 21

Диван в доме Семена располагался около окна, открывающего вид на центральный вход в дом и ворота. Разместившись на мягких подушках, я спокойно попивала горячий ромашковый сбор, который своими руками набирала еще бабуля. Семен же орудовал с телевизором, что-то там активно настраивая. Но тишина и идиллия продлились не долго. В дверь постучались, и я напряглась всем телом, прекрасно понимая, что сейчас будет.

– Можно? – Оля сама открыла дверь, не дожидаясь приглашения. Просунула голову в щель, поймала взглядом Семена и елейно промурчала, совершенно не своим обычным голосом: – Семочка, ты звал меня? Неожиданно, правда, но для тебя я всегда свободна!

– Да, да. Заходи, Ольга… – не поворачиваясь, дальше занимаясь своими делами, мужчина позвал ее в дом. – Располагайся.

Как только девушка оказалась в поле моего зрения, я потеряла дар речи. На ней были туфли на высоченных каблуках. Я даже представить не могла, как она дошла от них от дома к Семену по песку и сухой рассыпчатой земле. Дальше шли длинные ноги, намазанные розовыми блестками, и экстремально короткое розовое платье, украшенное камушками. Оно больше наминало мне эластичную тунику, потому что при любом резком движении обнажало трусики. Оле приходилось каждую секунду нервно оттягивать его вниз.

Улыбка девушки спала, когда она заметила сидящую в кресле меня:

– А она тут что делает??!

Я и рта раскрыть не успела, как Семен грубо отрезал, поставив точку в диалоге:

– Она у себя дома, а ты – в гостях!

На губах моих появилась непроизвольная улыбка, хоть я знала, что Семен лукавит.

– Ладно… – Оля прищурила глаза, подведенные толстой черной линией, и молча села на диван, но достаточно далеко, чтобы мы никак не соприкасались. – Так зачем ВЫ меня позвали?

Я молча прикусила язык, Семен умолял меня сделать все самому. Подперев лицо ладонью, я лишь пожала плечами. А мужчина взял слово:

– Катя рассказала мне о твоей беременности.

Оля резко зависла, как будто в ее компьютере произошел системный сбой. Интенсивно моргая длинными густыми ресницами, она заставляла сухоцвет в вазе шевелится.

– Я… Я не понимаю, почему тогда… – промямлила та. Собираясь к Семену, она явно готовилась не к разговорам.

– Так же она мне сказала, – присев на край мощного широкого кресла, Семен сложил руки перед собой, – что ребенок от меня. Это правда?

Оля замерла статуей, медленно повернувшись в мою сторону. Изучала реакцию, пыталась по выражению лиц понять, как ей лучше ответить. Наконец поняв, что мы ничего о данной ситуации не знаем, расслабилась и с улыбкой заявила:

– Да, Семочка… Ребенок твой.

– Но, – мужчина многозначительно вздернул бровь и поджал губы, – я ведь не помню, чтобы между нами что-то было.

– И не удивительно, – хмыкнула та саркастично. – Помнишь, пили вместе? Ты все остановиться не мог… А потом вдруг переклинило, начал мне в любви клясться, приставать и в ноги падать. Ну, я не выдержала и ответила на твои чувства. У нас была бурная ночь. А на утро я решила, мол, не хочу вашу с Катюшей идеальную жизнь рушить и лучше мне уйти. К тому же, мой Костик за такое тебя бы просто убил!

Каждое слово Оля смаковала с радостной улыбкой, изучая мое выражение лица с