Теперь ты моя - Морган Бриджес

вырос среди денег и женщин, которые знали, как использовать их в своих интересах. Одежда, косметика и улучшения внешности. Если что-то можно купить, значит, это покупалось. Привлекательность Далилы не смутила меня.

Я наблюдаю за ней несколько минут лишь потому, что она так важна для моего объекта. Она подходит к кровати и опускается на матрас, покрытый изношенным покрывалом. Потом она берет снежный шар с замком внутри и проводит пальцами по стеклу.

Она хмурит брови, глядя на него, и поджимает губы. Я наблюдаю за ее лицом, удивляясь тому, какое оно выразительное. Она не пытается скрыть эмоции. Какой недостаток.

Я кликаю, чтобы переключиться обратно на Бенджамина. На экране появляется пустая комната, и я тут же просматриваю другие камеры, чтобы найти его. Объекта нет ни в коридоре, ни на лестничной клетке, ни в гостиной.

Я поджимаю губы из-за его внезапного исчезновения, но как только на экране ноутбука появляется вид с камеры на кухне, мой пульс учащается. Бенджамин, сжав руки в кулаки, стоит в дверном проеме. А Фрэнк Голдштайн, его отчим, тянется в холодильник за пивом, выпрямляется, откручивая крышку бутылки, и делает длинный глоток.

– Какого хрена тебе надо? – спрашивает он заплетающимся языком.

Бенджамин проходит дальше на кухню, переступая через мусор, разбросанный по обшарпанному линолеуму. Столешницы завалены пустыми банками из-под пива, смятыми пакетами из-под чипсов, а настенные шкафчики висят под таким углом, будто вот-вот свалятся на пол. Я на мгновение испытываю отвращение, но тут же слышу голос моего объекта. В нем звучат решительные нотки, от которых у меня в кровь выбрасывается адреналин.

– Ты знаешь, что мне надо, – говорит он.

Фрэнк машет рукой.

– Это из-за твоей маленькой подружки? – Бенджамин кивает, и мужчина постарше расплывается в улыбке. – А что с ней?

– Держись подальше от нее и остальных.

Фрэнк фыркает.

– Иначе что?

Бенджамин делает угрожающий шаг вперед, и я вскакиваю на ноги. Хоть мне и приказано лишь наблюдать за внебрачным сыном покойного Гарольда Маккензи, я чертовски уверен, что семьи-основатели не хотят его смерти.

И он не умрет, пока я присматриваю за ним.

Иначе я сам себе подпишу смертный приговор.

Я натягиваю капюшон, чтобы скрыть лицо, сбегаю вниз по шаткой лестнице, бросаюсь через улицу к дому, за которым наблюдал последние несколько дней. Подошвы моей обуви ударяются о тротуар, пока я не забегаю на поросший травой задний двор. В голове проносятся мысли о всевозможных исходах этого противостояния и ни один из них не идеален.

Пистолет у меня за поясом успокаивает мой бешено колотящийся пульс. Но все же в этой ситуации стоит действовать скрытно. Хотя выстрел в этой паршивой части города не будет чем-то необычным.

Я тянусь к ножу в моем ботинке, мои пальцы привычным движением обхватывают рукоятку – все благодаря кошмарам, которые все еще преследуют меня.

Сегодня я сам стану чьим-то кошмаром.

Раздается рев, а за ним слышится грохот, и я бросаюсь к задней двери, ведущей на кухню. Через окно я слежу за низкопробным шоу, из-за которого у меня могут быть проблемы с Орденом, а самое главное, с моим отцом.

Фрэнк прижал Бенджамина к холодильнику. С каждым ударом бутылки внутри него позвякивают. Мой объект получает серьезный удар, но это не конец. Если я не вмешаюсь, он за считаные минуты станет трупом.

Я хватаюсь за дверную ручку, и как раз в этот момент мое внимание привлекает прядь светлых волос. Далила врывается в комнату, ее волосы развеваются, а нефритовые глаза полыхают яростью.

Одним быстрым движением она хватает разделочный нож со столешницы и вонзает его в спину Фрэнку. Тот запрокидывает голову назад и рычит, как раненый медведь. Девушка, кряхтя, вытаскивает нож, и снова наносит удар.

Ее дикая красота завораживает меня.

Я приоткрываю рот, чтобы втянуть воздух, не обращая внимания на крики боли Фрэнка и предостережения Бенджамина, которые он произносит задыхающимся голосом. Далила встает перед моим объектом и занимает оборонительную позицию лицом к своему отчиму. Крошечные алые капли падают на пол, и струйка крови стекает по ее поднятой руке, окрашивая кожу в красный цвет.

Она чертовски великолепна.

– Если ты дотронешься до него, я убью тебя, – говорит она. Ее голос звучит так тихо, что я едва различаю слова, но ее ярость испепеляет все вокруг. – Я не шучу, Фрэнк.

Далила – женщина из Библии, предавшая мужчину, которого, как считалось, она любила. Эта девушка, как и все другие женщины в моей жизни, должна была соответствовать своей библейской тезке. Но она не такая.

Я ошибался. Она и впрямь несет угрозу. И не только Бенджамину.

Если из-за этого мой объект попал в ловушку, как животное, обреченное на погибель, то я его полностью понимаю. И завидую ему. Чертовски сильно.

Меня окатывает волной желания. Она такая неожиданная и сильная, что я отшатываюсь назад и ослабляю хватку на ноже. Далила – аномалия, тот тип женщин, о существовании которого я не знал. Она готова рисковать собой ради кого-то, даже если это приведет к ее смерти. Глубокая непоколебимая преданность…

Я хочу это.

Мне это нужно.

Мне нужна она.

Мне плевать на то, что символизирует имя этой девушки. Далила моя.

Хейден и Калиста

Долго и счастливо

Глава 1

Калиста

Калиста: Подруга…

Харпер: КАКОГО ХРЕНА ОН НАТВОРИЛ?! На этот раз ему точно конец.

Калиста: Ничего плохого. Он хочет жениться на мне.

Харпер: Конечно, хочет. Этот мужик сделал татуировку со своей фамилией на твоем теле. Я понимаю, ты ослепла от любви и все такое, но очнись…

Калиста: Ты права. Так ты хочешь быть моей подружкой на свадьбе?

Харпер: ЧЕРТ, ДА! Ты еще спрашиваешь? Серьезно.

Калиста: ❤ Можешь подъехать к зданию суда на Смит авеню через два часа?

Харпер: Так и что в итоге?

Калиста: Ты о чем?

Харпер: Почему ты согласилась? Из-за его красивых глаз или его члена?

Калиста: Из-за того и другого.

Харпер: Наконец-то горячая Калиста вернулась. Я буду на месте. Мне нужно платье?

Калиста: Нет. Я буду в твоей толстовке.

Харпер: Хаха круто. Пожалуйста, скажи, что вы устроите настоящую свадьбу потом? Ты заслуживаешь этого.