Звезда Искушения - Т. С. Кинли

— Я не прошу выбирать. Чего я действительно хочу, так это забрать тебя от всего этого и сделать моей. Я никогда раньше не чувствовал такого ни к кому… никогда. Но я знаю, что ты не будешь полностью счастлива, а твоё счастье значит всё. Так что, чего бы ты не попросила — я сделаю.

— Я чертовски уверена, что не хочу, чтобы ты спал с Лилл, ни при каких обстоятельствах. Но как это повлияет на сделку, которую вы заключили? Не то чтобы ты мог вернуть волшебную пыль.

— Она этому не обрадуется. Я не думаю, что ты захочешь быть рядом с ней, когда я ей скажу. И… я буду ей должен, — объяснил Эбен.

— По крайней мере, с этим я смогу жить, — теперь я почувствовала облегчение, потому что мне не нужно было думать об Эбене и Лилл.

— Поскольку ты сказала, что тебе это не нравится, у меня нет другого выбора. В конце концов, я твой, — он застенчиво улыбнулся и, притянув к себе, поцеловал в шею. Его прикосновения начисто стёрли мысли о Лилл из моей головы, вместо этого заставляя томиться в предвкушении того, что эта ночь приготовила для меня и всех моих мальчиков.

— Кстати, мне нужно, чтобы ты надела это сегодня вечером, — сказал он, протягивая свёрток, в котором находились мои метательные ножи.

— Ты правда думаешь, что они мне понадобятся? — спросила я, чувствуя, как меня охватывает паника при воспоминании о том, когда они понадобились мне в последний раз.

— Нет, я не думаю, что они тебе понадобятся. Я просто думаю, что никогда нельзя быть слишком подготовленным. Крюк что-то задумал, только мы пока не знаем что. К тому же, с ними ты выглядишь очень сексуально, так что вперёд, — он ухмыльнулся, пытаясь не обращать внимания на ситуацию. Я показательно закатила глаза, но в конце концов не смогла сдержать улыбку.

— Я надену их не потому, что ты меня попросил, а потому, что они мне нравится. Ты ведь их почистил, верно? — спросила я, думая об окровавленном клинке, которым я заколола пирата. Теперь настала очередь Эбена закатывать глаза.

— Приподними юбку и позволь мне надеть их на тебя, — скомандовал он.

— Знаешь, я могу сделать это сама.

— О, я знаю, что ты можешь, — он по хищному улыбнулся, и я покраснела.

Эбен присел передо мной, и я подчинилась. Я подтянула юбку, положила ногу ему на колено, и он пристегнул ремень. Его пальцы двинулись вверх по внутренней стороне моего бедра, приподнимая юбку выше, и он наклонил голову, чтобы взглянуть на мою обнажённую киску — по-прежнему никаких чёртовых трусиков! Я оттолкнула его, и он немного споткнулся.

— Эй, ты не можешь винить меня за то, что я смотрю. Ты чертовски красивая. Нет ни одного живого человека, который мог бы тебе сопротивляться, — сказал он в свою защиту.

— Я уверена, что позже у тебя будет масса возможностей побаловать себя. Теперь вернёмся к остальным. Я готова начать этот вечер.

***

— Выпьем за Неверленд? — спросил Райдер, наполняя наши чашки медовухой.

— Неа, — сказал Питер, — я предлагаю выпить за Гвен, которая сегодня является объектом нашего поклонения. Она благословит этот Первомай любовью и изобилием, — Питер поднял чашку.

— Поддерживаю! — радостно провозгласил Эбен, и мы стукнулись чашками.

Я не могла сдержать улыбку. Я рада быть здесь. В этот момент у меня было всё, что я хотела, и это было прекрасно. Я выбросила все остальные мысли из головы и сосредоточилась на «здесь и сейчас».

— У нас есть для тебя подарок, — сказал Питер.

— Подарок? Вам не нужно было ничего мне дарить, достаточно того, что я здесь, в Неверленде, — и это всё, что мне нужно.

Мысль о том, что они преподнесут мне подарок, была неприятной. Мне нечего было дать им взамен, и я проклинала себя за то, что не подумала об этом. Всё, что я могла предложить — это себя. Хотя я никогда раньше не чувствовала себя настолько желанной и красивой, я всё равно считала себя недостойной этих удивительных мужчин.

Питер проигнорировал мой комментарий, закатив глаза и покачав головой. Он подарил мне небольшую деревянную шкатулку. Она была красивой. Контрастная текстура древесины выглядела экзотично, а поверхность была отшлифована до блеска. Я открыла крышку и обнаружила ожерелье, лежащее на сладко пахнущих травах. Это был жёлудь, совершенно симметричный, красно-каштанового цвета, отполированный и блестящий. Нежные листья, отделанные золотой филигранью, обрамляли шляпку жёлудя и образовывали колечко для золотой цепочки. Я была ошеломлена подарком. Я подняла руку и потрогала ожерелье.

— Я знаю, что это не медальон твоей матери, но подумал, что было бы уместно подарить тебе твой собственный «поцелуй», — искренне сказал Питер.

— Питер, это так красиво! Спасибо! Спасибо всем вам. Мне нравится! — ахнула я и почувствовала, как глаза защипало от слёз, готовых вот-вот пролиться. Питер протянул руку и вытащил ожерелье из шкатулки.

— Повернись и позволь мне надеть его на тебя.

Я повиновалась и повернулась, потянув косу в сторону, подставляя ему спину. Лёгким прикосновением он застегнул ожерелье, и у меня возникло дежавю.

«Он красиво смотрится на тебе, как на маме».

Эти слова прозвучали в моей голове знакомым женским голосом. Я не могла вспомнить имя человека, которому принадлежит голос, и это меня бесило.

— Кому-нибудь удалось найти медальон моей матери? — спросила я, зная, что если бы у меня был этот медальон, я бы смогла вспомнить.

— Мне очень жаль, Гвен. Я вернулся, чтобы поискать его, но так и не нашёл, — признался Трипп, явно разочарованный своей неудачей.

— Я надеялся, что этот подарок как-то компенсирует его. Ты можешь начать с этим ожерельем заново, — сказал Питер, пытаясь меня утешить.

Я покачала головой и прогнала эти мысли из головы. Завтра я смогу полностью сосредоточиться и во всём разобраться. Сегодняшний вечер был целиком посвящён мне и моим ребятам.

Нас прервала процессия фейри. Они представляли собой сияющее великолепие, окружавшее нас мягким, тёплым светом, а от их крыльев отражались блестящие полосы. Четыре прекрасных пикси подлетели к нам и зависли перед Питером — двое мужчин