Малина для мага, или Сорванная любовь - Ольга Ярошинская

— За кого выходит замуж дочка мэра? — все же спросила я.

— Уже вышла, — с готовностью ответил банкир. — Какой-то черенковый маг.

Туман заполз в щели оконной рамы, заструился над полом, и Аделина, расширив глаза, поджала ноги в изящных туфельках, а банкир с неожиданной ловкостью забрался на башенки из золотых слитков, балансируя как гимнаст.

— Скверно, — оценил ситуацию Эйдан. — Малинка, уходим. Здесь мы словно в ловушке.

***

Птички в клетке. Девчонка выпустила ее канареек, а теперь сама превратилась в пленницу.

Синтия хихикнула, наблюдая за тем, как к банку стекается скверна.

Мальчишке удалось выжить в дозоре, но теперь скверна пришла за ним сюда, в Сол-Гират. Сейчас он один, без отряда. И вряд ли готов к тому, что обрушится на него посреди города в мирный солнечный день.

— Прощай, Эйдан, — пробормотала она, подняв руку и пошевелив пальцами, перепачканными краской. — Передавай привет бабушке.

Глава 19. В банке

— Эйдан, постой! — выкрикнула Малинка, сбегая за ним по лестнице. — У меня есть теория!

А у него была практика — пять лет дозора. Хотя весь его практический опыт мог бы уместиться в несколько слов: будь начеку, не давай пощады, а при превосходящих силах противника немедленно ищи пути отступления. Золотое правило трех Бэ, нежно чтимое капитаном: бди, бей, беги.

И вот теперь интуиция Эйдана, выпестованная пятью годами службы, вопила, предупреждая о смертельной угрозе. Внутри словно беспрестанно мигал огонь тревоги и выли сигнальные трубы. Скверна наступала, окружала, просачивалась в банк через узкие, точно бойницы, окна.

Эйдан остановился в холле, прикинул диспозицию. Сам бы он, пожалуй, прорвался. Но с ним Малинка, две старушки, Аделина, которую Эйдан все еще мысленно называл матерью, вороватый банкир и диван. Тот стряхнул с себя бабок, подскочил к двери и подпер ее пухлой спинкой.

— Эйдан! — Малинка схватила его за рубашку и легонько тряхнула, разворачивая к себе. — Выслушай же меня!

— Только по существу, — разрешил он, оглядывая холл.

Здесь, на первом этаже здания, окна были выше и шире. Какое-нибудь порождение скверны разобьет их в два счета. Черное щупальце выпрыгнуло из тумана, присоски прилипли к стеклу и поползли, выискивая щель. Скверна проберется в любую дырку, и бежать уже поздно. Придется готовиться к обороне.

Но почему скверна пришла сюда, в город? Раньше она появлялась на другом берегу и не пересекала реку, словно что-то ее удерживало, заключало в рамки.

— Джиневра просила ее похоронить, — речитативом проговорила Малин, сбивая Эйдана с мысли. — А еще упоминала про ритуал, который надо срочно прервать. И сказала, его делают там, куда нет доступа башне. И что, если это связано, Эйдан? Что, если ее используют в ритуале?!

Он обнял ее и поцеловал в прохладный лоб.

— Но никаких ритуалов, кроме пересчета украденных денег, тут не проводят, — заметил Эйдан. –Коркиш! — позвал банкира, который показался на лестнице. — В банке еще кто-нибудь есть?

— Никого нет, господин корневой маг, — отчитался он. — Сегодня выходной. Но госпожа сол Гир — наш особый клиент.

Аделина тоже спустилась в холл, нежно обнимая распухшую сумочку.

— А что с подвалами? — спросил Эйдан, отводя взгляд от матери. Приемной матери — поправил себя. — Отведите меня вниз. Где вы храните золото и все такое?

— А вам зачем? — поинтересовался Коркиш, напустив на себя строгость. — Господин сол Гир, это, боюсь, невозможно. При всем уважении, я несу ответственность за средства клиентов.

— Даю словно, я вынесу отсюда разве что тело моей бабушки, — пообещал Эйдан.

Старушки дружно ахнули и зашептались, банкир схватился за грудь, как будто у него приключился сердечный приступ.

— Как вы могли подумать, что я причастен к смерти достойнейшей госпожи? — оскорбился он. — Я не знал Джиневру сол Гир, однако уверен, это была прекрасная женщина! Я не позволил бы себе обойтись с ней столь непочтительно!

— А ведь точно, — сообразила Малинка. — Банк построили позже. Он даже не знал твою бабушку, Эйдан. Но, теоретически, ее тело могли принести позже…

— Я готов продемонстрировать свою лояльность и честность, — решился Коркиш. — Только ради вас, господин сол Гир. В виде исключения, я открою любую дверь, любой сейф нашего банка, чтобы вы могли убедиться — здесь нет ни ритуалов, ни человеческих останков, только презренный металл. Раз уж вы мне не доверяете…

— Конечно, не доверяю, — хмыкнул Эйдан. — Ты пытался меня обокрасть!

— Ну, в некотором роде это всего лишь перераспределение средств внутри семьи, — пробормотал банкир.

Осознав, что никто не собирается верить ему на слово, он загремел тяжелой связкой ключей и пошел по лестнице вниз, все сильнее сокрушаясь о нанесенной ему обиде. Он вспомнил бедную женщину на пороге нищеты — Аделина шла следом, неся сумку с драгоценностями бережно, точно младенца. Рассказал об экономической целесообразности моста, который облегчил тяжкую жизнь селян. Похвастался тем, что все больше людей доверяют свои средства банку, а он, Лион Коркиш, ежедневным трудом приумножает их деньги, а значит, и богатства всего края.

Еще чуть-чуть, и он сам бы поверил в собственную непогрешимость. Тем более что за тяжелой металлической дверью, ведущей в хранилище, не нашлось ничего интересного: ячейки, сейфы, шкаф с кипой бумаг.

Ни таинственных знаков, ни ритуальных кругов, ни тем более тела Джиневры.

— У мэра тоже есть вклад в вашем банке? — спросила Малинка.

— А как же, — кивнул Коркиш. — Я бы порекомендовал и вам открыть счет. Да, вы хозяйка башни, но жизнь так непредсказуема.

— Откройте его сейф, — потребовал Эйдан.

— Что ж, — пробормотал банкир. — Вот его ячейка. У меня отличная память!

Подобрав нужный ключ, склонился и открыл дверцу. Бумаги, еще бумаги, золотой слиток…

— Стоп! — рявкнул Эйдан, и банкир так и замер, скрючившись возле сейфа. — Ничего не трогайте. Отойдите.

Коркиш шагнул в сторону, разогнулся, а Эйдан все смотрел в нутро ячейки. В темном и глубоком,