Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life) - Майкл Лукс

трусцой, принимал душ, одевался, завтракал, затем шел пешком на автобусную остановку. Там я встретил Фреду, и она познакомила меня с двумя своими друзьями, которые учились в том же классе, что и она, но в разных школах. Павел был русским иммигрантом, прожившим в Швеции четыре года, а Эке — шведом. Они оба учились в последнем классе старшей школы и планировали на следующий год поступать в университет, Павел — на химический факультет, а Оке — на факультет гражданского строительства.

Я проследовал по маршруту, который мы проложили с Андерсом, сев на трамвай № 2 от Линнеплатсен до Васаплатсен, с остановкой у Шиллерски. Я нашел класс, в который меня определили, и сел рядом с невысоким, коренастым парнем с каштановыми волосами и в очках. Он представился как Ларс-Гуннар Петерсон, но просил называть его Хельге. Я наблюдал за тем, как студенты входят в комнату, и увидел довольно много симпатичных девушек. К тому времени, когда прозвенел звонок к началу занятий, я насчитал двадцать две девушки и семь парней, включая себя. Я не мог поверить в свою удачу!

Занятия начались вовремя и, после того, как была проведена перекличка, мистер Хельстранд попросил меня по-английски представиться классу. Я использовал несколько шведских фраз, но в основном говорил по-английски. Когда я закончил, он поправил меня в одном моменте — я назвал его «мистер Хельстранд», а он сказал, что ученики обычно называют своих учителей либо «магистр», что означает учитель, либо по имени. Затем он попросил остальных учеников быстро назвать свои имена и место жительства.

Старшие школы в Швеции были «магнитными»[90], поскольку они привлекали учеников со всего региона и не были привязаны к району. В классе не было ни одного ученика из Ховоса, и даже на том же автобусном маршруте. Девочки в классе были самые разные: от темноволосых Лотты и Катарины до брюнетки Сюзанны и соломенных блондинок-близняшек Эрикссон, Маргареты и Кристины. Парни варьировались от очень похожего на итальянца Ульфа до почти беловолосого Бенгта.

В отличие от Старшей школы Милфорда, все уроки у нас были совместными, за исключением выбранных нами иностранных языков. Когда остальной класс был на уроке шведского и иностранного языков, я шел в правительственное здание и проходил двухчасовой курс шведского языка для иммигрантов. Кроме этого, у меня были математика, химия, физкультура, история и английский, причем последний был в дополнение к другим иностранным языкам, которые изучал кто-то из класса — испанскому, немецкому, французскому и китайскому.

Расписание было составлено таким образом, что у учеников был свободный период, в зависимости от того, какой язык они изучали. Мое расписание было таким: математика, шведский, свободный период, иностранный язык, обед, спортзал, химия, английский и история. Поскольку у меня было особое расписание, это означало, что у меня будет свободный период с учениками, изучающими испанский, немецкий и китайский языки. Как только закончится урок шведского языка для иммигрантов, я буду изучать шведский язык, который, как мне казалось, будет интересным, потому что на уроке в основном читали шведскую литературу и поэзию.

Первая неделя пролетела незаметно, но произошел один неловкий случай. В четверг во время урока математики великолепная брюнетка Сюзанна наклонилась ко мне и задала вопрос на английском языке.

«Стив, у тебя есть резинка?» — спросила она.

Я понятия не имел, почему я стал пунцовым, но Хельге рассмеялся и пришел мне на помощь.

«Стив, в США их называют ластиками!» — усмехнулся он.

Я передал Сюзанне свой ластик и хотел заползти под стол. Хельге объяснил, что «suddgummi» по-шведски — это «ластик», а «gummi» можно перевести как «резинка», но шведы обычно используют слово «kondom». Учитывая, что Сюзанна была одной из самых красивых девушек в классе, я бы предпочел другое значение!

Если не считать этого инцидента, все шло хорошо. Я начал узнавать имена и привыкать к расписанию. Хельге переводил мне на уроках, что было очень полезно. Он был лучшим студентом, поэтому ему было несложно переводить и успевать. За обедом я сидел с Хельге, светловолосой девушкой по имени Элизабет Моландер и Сюзанной, чья фамилия была Фьельман. Как и предупреждал Патрик, обед каждый день включал вареный картофель.

Я также общался с Элизабет в свободное время и познакомился с ее другом Торбьорном Бернхардссоном, который учился в Шиллерске, но в N1b, классе параллельном нашему N1a. Мы с ним сразу же подружились и он пригласил меня провести вечер пятницы в квартире его родителей, которая находилась менее чем в квартале от Линнеплатсен, где я мог сесть на автобус до дома.

В четверг вечером мне позвонила Петра и спросила, не хочу ли я пойти с ней и Софией покататься на коньках в субботу днем. Я сказал ей «да» и настоял на том, чтобы она пригласила Томаша. Она засмеялась и сказала «хорошо», и что за последнюю неделю он стал меньше ее дразнить. Маленькие победы!

В пятницу после школы я отправился к Торбьорну и поужинал с его семьей. Мы провели время в его комнате и он познакомил меня с «Калле Анка», как по-шведски называли Дональда Дака. Я узнал, что шведы совершенно без ума от Дональда Дака, и он одолжил мне несколько комиксов. Было странно читать про Дональда Дака, его племянников и дядюшку Скруджа на шведском языке, но я решил, что это хороший способ учиться. Торбьёрн сообщил мне, что в канун Рождества по телевидению показали специальный выпуск о Дональде Даке, который смотрела практически вся страна!

В первую неделю я был очень рад узнать, что и Торбьёрн, и Хельге — очень хорошие ребята. Другие ребята в моем классе, казалось, соответствовали стереотипу придурка, но эти двое точно не были такими. Лучшей подругой Торбьорна была Элизабет — они дружили с пяти лет. Хельге не интересовался девушками и этим напоминал мне Ларри.

В субботу я встретил Софию, Петру и Томаша на автобусной остановке и мы отправились на каток. Все трое катались гораздо лучше меня, а Петра с удовольствием наматывала круги вокруг меня, дразнила меня и вообще вела себя глупо. Я тренировался кататься задом наперед и разворачиваться, но все еще был немного неустойчив. Томаш жалел меня и помогал, пока девочки дразнили. Все было по-доброму и нам было очень весело. Мы выпили кофе в маленьком кафе рядом с катком и вернулись домой на автобусе.

Я проводил Софию до дома, она поцеловала меня на прощание у двери и сказала, что позвонит мне, когда сможет побыть дома одна, но это не так просто,