Плохие намерения - Чарли Роуз

— И я могу дать вам это, ребята. Или ты можешь просто пожить у меня, пока не найдешь жилье.

— Почему ты настаиваешь на этом? — Он уже сделал достаточно. Работа. Одежда. Такое чувство, что все, что я когда-либо делала, — это брала, брала у него.

— Помимо очевидного?

— Что очевидно? — спрашиваю я, ничего не понимая. Тату-машинка перестает жужжать, но я не поворачиваюсь к нему лицом.

— Очевидно то, что ты моя гребаная подружка, и тебе нужно где-то жить. Я не хочу, чтобы ты убегала, Ло. Неужели ты думаешь, что я не вижу этого в твоих глазах? Что ты в трех секундах от того, чтобы сбежать? Потому что это написано у тебя на лице.

Слово «подружка» эхом отдается в моей голове. Это то, кто я есть? Его девушка? Он и раньше говорил, что хочет отношений, но все знают, что к заявлениям, сделанным во время секса, не следует относиться со всей серьезностью. То, что он говорит, имеет смысл, но я все еще чувствую, что делаю что-то не так, принимая его предложение.

— А что, если я буду платить арендную плату? Типа, с настоящим письменным соглашением и всем прочим.

Дэйр резко выдыхает, и я чувствую это на своей открытой коже.

— Если это то, что тебе нужно.

— Я поговорю с Джесс.

Дэйр кивает головой, вытирая мое бедро. Прежде чем он начинает подниматься, я переворачиваюсь на спину и притягиваю его к себе за рукав.

— Спасибо, — говорю я, глядя в эти печальные океанские глаза. Я протягиваю руку и тяну его к себе, прижимаясь своими губами к его губам. Его правая рука опускается рядом с моей головой, чтобы обхватить, когда он целует меня — медленно и глубоко, не заботясь о том, что у нас, скорее всего, есть зрители. Я чувствую поцелуй прямо у себя между ног и сжимаю их вместе.

Дэйр отстраняется, поправляя ширинку своих брюк, прежде чем откинуться на спинку стула. Он возвращается к работе над моим бедром, и больше нет никаких слов. Проходит еще минут двадцать или около того, прежде чем он объявляет, что закончил.

Нервы скручиваются у меня в животе, когда он приводит меня в порядок. Он помогает мне сесть, прежде чем вручить карманное зеркальце. Я стою, повернувшись задницей к нему, вместо того чтобы сверкать остальному салону, и рассматриваю свое отражение.

— Это прекрасно, — выдыхаю я. Это цветок с нитками нежного бисера, свисающими снизу, как люстра. Это женственно, но в то же время как-то задиристо. Затенение и детализация невероятны.

— Ты сказала выбрать что-нибудь, что представляло бы тебя, — говорит он неуверенным голосом. Может быть, даже уязвимым.

— Ты думаешь, я нежный цветок? — я смеюсь.

— Это лотос. Они растут из грязи.

По-моему, звучит примерно так, как надо. Но он продолжает.

— Они рождены из тьмы. Но они все равно цветут — поднимаясь над грязью, все еще оставаясь красивыми и чистыми. Это ты.

Слезы мгновенно застилают мне глаза, в носу щиплет, и я чувствую комок в горле. Я не могу говорить, ничего не могу сделать, чтобы остановить слезы. Вместо этого я обвиваю его руками, зарываясь лицом в изгиб его шеи. Он позволяет мне выплакаться, его руки гладят мою спину, и от его нежных прикосновений я плачу только сильнее.

— Давай-ка я тебя укутаю, — говорит Дэйр, ведя меня в гостиную. Я знаю, что это его способ оставить нас наедине.

— Прости, — говорю я, проводя ладонями по мокрым щекам. — Я не знаю, почему я плачу. — Я прислоняюсь к его столу, и Дэйр опускается на колени, нанося немного мази на свежие чернила, прежде чем завернуть в пластиковую пленку и закрепить скотчем с обоих концов. Закончив, он целует внутреннюю сторону моего колена, затем встает и заходит за свой стол, чтобы что-то взять. Он обходит стол, снова опускаясь передо мной на колени, стягивает с меня леггинсы, забирая с собой нижнее белье.

Насколько глупо я, должно быть, выгляжу? Плачу из-за татуировки со спущенными штанами. Я смеюсь, а потом шмыгаю носом от нелепости всего этого. Он протягивает мне пару черных баскетбольных шорт, чтобы я могла в них влезть.

— Ты подумал наперед.

— Выдаю желаемое за действительное.

Когда я поднимаю левую ногу, он удивляет меня тем, что наклоняется, прижимаясь лицом к моему центру, и долго, ровно облизывает меня. Мои глаза закатываются, и моя задница ударяется о край его стола. Моя нога все еще полусогнута, неловко подвешена, и Дэйр хватает меня за колено, поднимая его повыше, чтобы иметь лучший доступ. Я зарываюсь руками в его растрепанные черные волосы, пока он поглощает меня, попеременно посасывая, покусывая и трахая меня своим языком.

У меня возникает внезапное желание доставить ему удовольствие. С ним мне всегда так хорошо. Я хочу сделать то же самое для него. Схватив Дэйра за воротник толстовки, я поднимаю его, прежде чем опуститься перед ним на колени.

— Осторожно, — хрипло говорит он, вероятно, имея в виду татуировку, но я не чувствую ничего, кроме него. Я расстегиваю пряжку его ремня и молнию на брюках за считанные секунды, затем стягиваю его джинсы ниже задницы. Я обхватываю его бедра поверх белых боксерских трусов, видя, как его плоть натягивает ткань. Мой язык высовывается, чтобы облизать его очертания.

— Черт, — бормочет он, откидывая голову назад. — Вытащи мой член. — Мне нравится эта сторона Дэйра. Грязный и властный, с примесью нужды. Я делаю, как он говорит, стягивая его боксеры вниз, пока его твердая длина не высвободится. Я облизываю нижнюю часть его члена от основания до чувствительного кончика, и Дэйр стонет, опуская руку на мой конский хвост, крепко сжимая его. Он дергает, отстраняя меня, в то время как его другая рука обхватывает его член.

— Открой.

Я чувствую, как сжимаюсь по его приказу. Я открываю рот, и он дважды ударяет головкой по моему языку, прежде чем скользнуть внутрь моего рта. Я обхватываю его губами, и Дэйр с резким вздохом подается вперед. Он контролирует мои движения, обхватив рукой мои волосы, оттягивая меня назад, затем вперед. Сначала он двигается медленно, но потом набирает темп, и я удерживаюсь, держась за переднюю часть его бедер.

Не отрываясь от моего рта, он разворачивает нас обоих так, что я оказываюсь спиной к столу. Отпуская мой конский хвост, он кладет руки на край своего стола и вдавливается в меня бедрами, трахая мой рот. Его скульптурный, покрытый татуировками торс возвышается надо мной, его мышцы напрягаются с каждым толчком. Его губы