Свет в ее глазах - Селина Аллен

– Ты как была лгуньей и законченной эгоисткой, так и осталась ею, мама, – со стальным спокойствием процедил Блейк.

Я непонимающе взглянула на него.

– Говоришь, Гарри бросил тебя одиннадцать лет назад? Тогда, когда ты приехала к отцу и стала петь ему о неземной любви и о воссоединении с сыном, тогда, когда погибла Стефани? – спросил он.

Елена округлила глаза, ее лицо побелело.

Пазл стал складываться и в моей голове.

– Ты ведь вернулась, потому что тебя бросили, не так ли? Ты вернулась, и из-за тебя погибла женщина, которую я считал своей матерью.

– Блейк, все не так…

– Ты узнала о том, кто поджег гараж пять лет назад, но рассказала мне только сейчас, – размышлял Блейк. – Потому что был кто-то еще, верно? Другой мужчина. Но он тоже тебя бросил, поэтому ты сидишь здесь. Ты не сказала бы мне правды, но у тебя нет другого выхода.

Елена молчала, потому что Блейк был прав во всем.

– Все не так, – заскулила она, хватая его за руки.

Мне казалось, что он взорвется. Черт, да любой бы вспылил. Но он удивил даже меня.

– Я прощаю тебя, – сказал Блейк, перебивая бормотания матери.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Так мне и надо. Получила, что заслужила.

– Нет, я так не думаю. Мне жаль, что с тобой произошло нечто подобное, правда жаль.

Елена промокнула щеки салфеткой, на ее губах появилась улыбка облегчения.

– Спасибо, малыш.

– Не называй меня так никогда, – строго сказал он. Елена нехотя кивнула. – История была душещипательна, но это совершенно ничего не меняет. Во мне больше нет злости или обиды. Ничего из того, что я должен был бы испытывать. Ты просто посторонний для меня человек. Я тебя не знаю. Поэтому не нуждаюсь в тебе.

Блейк взглянул на меня, и наконец морщинка между его бровей исчезла.

– Я голоден, может, сходим куда-нибудь пообедать? – спросил он, а затем окинул взглядом кафе. – Куда-нибудь, где не будет висеть столько пластмассовых фруктов под потолком.

– Да, – выдохнула я.

– Мне пора, – кивнул Блейк Елене. – Удачи тебе.

– Но как ты можешь так поступать со мной? Я же твоя мать.

– Ты не моя мать.

– Стой, – крикнула она, привлекая всеобщее внимание. – Я в ужасном положении. Я на мели. Мне некуда пойти, я живу в дешевом мотеле с клопами, где ко мне постоянно пристают мексиканцы. Я потеряла все. Дом забрали из-за долгов, все мое имущество конфисковали. Я не знаю, что мне делать.

– Вот в чем дело. А я все думаю, откуда вдруг порыв к общению с сыном, которому за столько лет ты не прислала ни единой открытки. Все повторяется, ты приехала, как тогда, потому что тебя бросили, тебе нужны деньги. Плевать тебе на отца, на семью и плевать тебе на меня.

– Нет, сынок, все не так.

Он не слушал ее, встал вслед за мной и взял меня за руку.

– Ты бросаешь меня в безвыходной ситуации, что же мне делать? – всхлипнула она.

– То же, что делают миллионы людей в этой стране. Найти работу. Или обратись к отцу, ты же знаешь, что он начинает растекаться, как масло на солнце, от твоих речей. Пробуй, у тебя столько вариантов.

Я в последний раз окинула Елену взглядом. Блейк повел меня к выходу.

– Хочу вернуться в номер и полакомиться тобой, как ночью, – шепнул он мне на ухо. – А потом можно и обед заказать.

Я вспыхнула, оборачиваясь и встречая его горящий взгляд.

– Нет, не было такого.

– Черта с два не было. Я до сих пор помню, какая сладкая ты внизу.

О. Мой. Бог.

Он действительно это сказал?

Глава 23

Блейк

Под подошвами моих ботинок хрустели сухие листья. Желтая лужайка была покрыта тонким слоем снега. К обеду он растает, а сейчас есть еще несколько часов, чтобы полюбоваться.

Джоанна, укутанная в теплое шерстяное пальто, шла рядом. Она вдруг просунула руку в карман моей куртки. Простое действие заставило мою кровь гнать по венам, наполняя грудь теплом, но я не подал виду, спокойно сцепляя наши пальцы.

– Спасибо, что согласилась съездить со мной.

Джоанна взглянула на меня.

– Конечно, в любое время.

Не думал, что когда-нибудь побываю здесь. Это место выглядит очень одиноко и печально.

Вдалеке показалась спина Гранта. Мы подошли к каменному надгробию. Я остановился рядом с отцом. Джоанна убрала руку из моего кармана, и тогда я шагнул вперед, и положил перед надгробием букет ромашек.

Ромашки были любимыми цветами Стефани.

Я решился и пришел сюда впервые. До этого даже не был на ее похоронах. Не мог видеть, как гроб с ее телом закапывают в землю. Не мог видеть плачущих людей и охрипшего от горя отца. Мне было проще бежать от этого. Не замечать.

А еще я слишком долго винил себя в смерти Стефани. Я ведь мог остановить ее тогда, спуститься быстрее, схватить за руку. Но я не успел, сцепился с матерью, и Стефани уехала.

Она так любила жизнь, но не успела ею насладиться.

Стеф была родом из небольшого городка в Швейцарии, она не знала свою маму, ведь та умерла при родах. Однако она не чувствовала потери, ведь отец окружил ее заботой и любовью. Он занимался альпинизмом и преподавал уроки скалолазания в местном спортивном центре. Поэтому Стефани покоряла горы с детства.

У них даже сложилась особая традиция – отмечать дни рождения в горах. Эта традиция стала роковой. В свой семнадцатый день рождения Стефани потеряла отца. Сложный склон, плохие погодные условия, он сорвался и умер у нее на глазах. Ей пришлось рано повзрослеть.

Однако Стеф не отказалась от этой традиции и привнесла ее в нашу семью.

Стефани и мой отец были слишком разными, и не должны были встретиться. Но судьба распорядилась иначе. Наша компания занималась реставрацией сгоревшего крыла здания, где находился центр скалолазания, в котором работала Стеф. Там они и познакомились.

Стефани говорила, что всегда мечтала о полной семье и благодаря нам обрела ее. Жаль, что мы с отцом не смогли уберечь Стеф.

Джоанна знала все, последние несколько недель мы провели вместе как друзья и любовники. Именно поэтому в столь важный для меня день она была рядом.

Никто не видел меня таким, каким видела она: слабым, беспомощным и брошенным всеми любимыми людьми. Одиноким и растерявшим весь интерес к жизни. Ее растрогала моя история, однако