Любовь оружейной принцессы - Наташа Колесникова

Славик решительно встал со стула и пошел к выходу. Федор не стал его уговаривать остаться, понимал, что на душе у этого крупного парня хреново, понимал и сочувствовал. Но что же тут можно подсказать?

Проводив гостя, он поднялся на второй этаж, заглянул в спальню. Маргошка спала в своей кроватке, Оксана лежала под одеялом, смотрела телевизор.

— У тебя все нормально, Ксюш? — спросил он.

— Давай иди, пора уже спать, Федя.

— Да, моя хорошая, только загляну к себе на минутку, кое-что нужно посмотреть…

— Побыстрей смотри, Федя! — капризно сказала Оксана.

Федор согласно кивнул, пошел в соседнюю комнату на втором этаже, сел за стол, включил компьютер. С пятой попытки вошел в Интернет, линия была паршивее некуда, но все же работала. По электронной почте пришло сообщение, и оно гласило: «Ленка с предками направляется в ваши края, готовься к встрече. А мы приедем все, когда зацветут сады. Тоже готовься. Анри».

Прочитав текст, Федор задумался. Это сообщение нужно было адресовать Славику, да у него тут не было компьютера, и телефона тоже не было. Уже ушел, догонять глупо… Ну что ж, завтра встретятся, скажет, а сейчас — к любимой жене под одеяло!

Подняв воротник куртки, Славик с мрачным видом шагал по пустынной улице домой. Все же непривычно после Москвы… И время не позднее, и не очень холодно, а народу никого нет, все по хатам прячутся, печки топят. Правда, у многих теперь отопительные колонки появились, газовые, угольные, но зимой хата без печки вроде и не хата, так что трубы дымились понемногу. Фонарей в станице заметно прибавилось, асфальтированных улиц стало больше, а народу меньше… За ум взялись, что ли? Теперь дорожат своими рабочими местами, боятся приходить на работу с похмелья? Может быть.

А в Москве сейчас движется нескончаемый потом машин по Рублевскому шоссе, гуляют люди в сквере и вдоль по улицам, оранжевые и голубые фонари освещают влажный асфальт вокруг кирпичных домов… Все-таки он привык к Москве, в станице все казалось скучным и неинтересным. Даже после армии такого не было, хотя и бывал в крупных городах. Возвратился домой после службы, иных планов не было, а дома, как говорится, лучше. Теперь же приехал в старый дом из нового, в который уже начинал верить, который уже считал своим больше, чем родительский…

Ну что ж, придется отвыкать. Даже если бы Ленка позвонила… правда, он оставил свой мобильник в московской квартире, но она могла позвонить Федору, могла отправить ему эсэмэску или сообщение по электронной почте, не захотела. Но если… все равно не вернулся бы к ней. Уж если решил, так решил.

Ленка понятно почему не хочет ничего сделать: считает себя обиженной, ждет, когда он вернется с извинениями. Не дождется. А вот друзья московские почему молчат?

Да какие они друзья? Хорошие ребята, дети богатых родителей, общались, когда он приехал и женился на девушке из их круга, перестали общаться, когда уехал обратно к себе. Все просто и понятно. Что ж, с этим экспериментом покончено. А если очень захочется снова в Москву… Есть ведь там хорошая женщина Марина. Землячка.

У своего двора Славик услышал взволнованные голоса. Не все станичники, оказывается, сидели по хатам, кто-то обнимался возле его забора. Чуть позже понял, что одним участником свидания в холодную пору была его сестра.

— Отстань, Митька, я больше не хочу обниматься, понял? — громким шепотом говорила она.

— Ну чего ты, Нинка? Я ж просто так… Вдвоем теплее же, — бубнил в ответ парень.

— Я говорю — отстань! А то скажу Славику, он тебя отлупит… для профилактики.

— Славик, Славик! — разозлился парень. — Да кто он такой? Присосался к богатой дуре в Москве, а как поперли оттуда, так и ходит сам не свой, как в воду опущенный, все про это талдычат.

— Ты чего мелешь, дурак? А ну пошел вон отсюда!

— Да ладно тебе, Нинка…

Славик быстрым шагом подошел к парочке, стоящей между забором и кустом сирени, крепко схватил парня за шиворот, рывком развернул к себе лицом. Митя Стагниенко, в этом году окончил школу, в техникум не поступил, работает грузчиком в магазине. Нинка рассказывала про него, мол, такой крутой, у него мотоцикл белорусского производства есть, иногда катает ее.

— Ну давай, расскажи, к кому я там присосался, парнишка, интересно послушать.

У Мити лицо перекосилось от ужаса. Попытался дернуться, освободиться от тяжелой руки, но она сжимала воротник его куртки с такой силой, будто стальная была.

— Да я ничего… Славик, мы просто обнимались, я твою сеструху никогда… Кончай, а?

— Славик! — крикнула Нинка. — Отпусти этого дурака!

— Вот что, Митюша, — со вздохом сказал Славик, в упор глядя на перепуганного парня. — Я на днях в Москве дал в морду сынку очень известных родителей. Ударил-то всего пару раз, а у него половина зубов на асфальт высыпалась. Теперь ему имплантировать будут, тыща баксов за зубик. Да для тех людей эти бабки не проблема. А у твоих-то предков нет таких бабок!

— Прости, я не знал…

— А чего тут знать? Ты думай, чего болтаешь, Митюша! Не то придется без зубов ходить на танцы.

Славик развернул парня и с такой силой пнул его ногой в зад, что тот просквозил через мокрые ветви сирени, выскочил на асфальт улицы и помчался дальше. Нинка засмеялась, взяла брата под руку.

— Ты у меня самый классный братан, Славик, я тобой жутко горжусь, — сказала она. — Пойдем домой?

— Пойдем, сестренка, — с грустной усмешкой ответил Славик. — Я тебя тоже люблю.