Лабиринт - Иден Бар

В пылу ссоры я и не замечаю сразу, что навигатор в машине уже «довёл» нас до хостела. Алекс, несмотря на градус накала страстей в салоне, паркуется очень плавно. Ловит мой взгляд в зеркале заднего вида.

— Что?

Я смотрю на уютно устроившегося на скамеечке возле входа в хостел Патрика. Он пьёт кофе из бумажного стаканчика, а рядом лежит раскинувшая листья шикарная, длинная роза. Белая.

Онемев на секунду, хлопаю глазами. Решение приходит мгновенно.

— Кто это? — интересуется Алекс, проследив за моим взглядом, но я уже ловко выпрыгиваю из машины, пряча болтающиеся на одном запястье наручники в один карман, а ключ — в другой.

— А это мой муж, — сообщаю, и захлопываю дверь.

Патрик сразу же вскакивает с лавочки, когда я подхожу, хватая розу. Расплывается в улыбке.

— Какой он у тебя романтик, — слышу голос Алекса за своей спиной. Принимаю розу с ответной улыбкой, целуя немного обалдевшего Патрика в щёку, и шепчу ему:

— Подыграй мне!

— Но как? — глуповато шепчет он в ответ.

Уже в следующую секунду к нам подходит Алекс.

Я бы даже сказала, врывается в наше пространство, поскольку мы с Патриком в этот момент оказываемся слишком близко друг к другу. Напористо вклинивается, подойдя вплотную так, что мы и сами быстренько отпрыгиваем друг от друга как два олененка Бэмби, застигнутые врасплох охотником. Глядим на него с одинаковым удивлением.

И Алекс, надо сказать, меняется. В манере держать себя, смотреть и разговаривать — он начинает говорить как мент, как высокопоставленный мент. Сухо, коротко, по-деловому. Наблюдаю за ним с опаской. Таким я его еще не видела!

— Так значит, вы муж Евгении?

Пат, неуместно улыбаясь и явно не понимая до конца, что происходит, все же подтверждает это своим коротким «да».

Кусаю губы, чувствуя, что Алекс нас, скорее всего, раскрыл в ту же секунду, ведь Патрик не забывает то и дело бросать на меня вопросительные взгляды. Он оказывается слишком плохим актёром, увы.

Однако Алекс больше не улыбается. Достаёт удостоверение и коротко представляется Пату, чтобы затем спросить его имя и фамилию.

— Патрик О’Коннел, — ошарашенно отвечает тот.

— Ирландец?

— Так точно, сэр.

— Ваша жена подозревается в контрабанде дикого пушного зверя, в особо крупных размерах! Вы знаете, что из Великобритании за границу, по нелегальным каналам уходят целые партии шкур лесостепной рыжей лисицы? — спрашивает он.

Рыжий Пат теряет дар речи, а я от неловкости ситуации постепенно начинаю покрываться красными пятнами. Что за чушь?!

Но Алекс так суров, что вкупе с его удостоверением все это вовсе не кажется шуткой. Пат беспомощно округляет рот буковкой «о».

— Я провожу задержание Евгении. Мы также устанавливаем круг ее сообщников, а это и вы, не так ли?

Повисает молчание. Я понимаю, что просто обязана его прервать.

— Алекс, успокойся, пожалуйста, — произношу сердито, и объясняю Пату, так как мне очень не хочется пугать его и дальше, — это неудачная шутка моего знакомого, извини..

Но Алекс ловко сует руку ко мне в карман, и с силой достаёт мою руку в болтающемся браслете наручников.

— Сначала попытка сбежать от представителя правоохранительных органов, а теперь еще и неадекватное поведение? Вам это не поможет, будьте уверены. Только что вы усугубили статьи, по которым вас привлекут к ответственности.

На Пата больно смотреть. Решительно поворачиваюсь к Алексу и, вцепившись обеими руками в рукав его свитера, прошу:

— Пожалуйста, отпусти парня! Давай закончим это. Он не мой муж. Мы… вернее, я просто пошутила!

Алекс молчит, будто оценивая ситуацию. Бессовестно тянет время, пока Пат переводит то на него, то на меня теперь уже совершенно обезумевший взгляд.

— Пожалуйста, — тормошу Алекса.

— Хорошо, — он вдруг сменяет гнев на милость, вновь превращаясь в спокойного и улыбчивого парня.

Смотрит на меня. Впечатление такое, как будто над нами пронеслась добрая фея и коснулась его головы своей палочкой! Фух. А то я уже успела порядком испугаться.

— Но вы точно не муж Евгении? — зачем-то строго интересуется у Пата. Тот мычит, отрицательно мотнув головой.

— Тогда я вас больше не задерживаю, — выносит свой вердикт и Пат, неловко развернувшись от нас, падает коленом в уличную грязь, чтобы затем вскочить довольно резво и ретироваться быстрым шагом, не оглядываясь.

Алекс ржёт, пока я перевожу дыхание.

— Ну вот, он итак живёт с мамой синим чулком в свои примерно тридцать! А теперь и вовсе не посмотрит в сторону девушек в ближайшие лет десять, ну или пять, как минимум, — огорчённо выдаю я.

— Тридцать? Это почти младенец по нашим меркам, — Алекс продолжает веселиться, нюхая мою розу, — не переживай, мама выдаст его за дочурку какой-нибудь соседки, и это будет намного лучше для парня чем, к примеру, связаться с тобой.

— Я, вообще-то, уже замужем, — напоминаю, насупившись. Все-таки ситуация с Патом, прямо скажем, получилась патовой.

— Что не мешает тебе принимать розы?

— РозУ, — подчёркиваю, — но что такое одна роза в сравнении с тем, что посторонний мужчина везёт меня в Эфиопию?! Кстати, зачем ты организовал этот цирк с лисами?

— Не я, а ты, — Алекс небрежно бросает розу на лавочку, — своим очередным побегом! Хотелось тебя повеселить. Где ты успела познакомиться с этим идиотом?

— Он не идиот, — возражаю тихо. И что дальше? Он сейчас пошлёт меня за вещами в хостел, или пойдет со мной? — сними наручники, прошу.

— Будет вот так, — вдруг защёлкивает свою руку в свободный браслет одним движением, вместо того, чтобы освободить меня, — всегда. Если будешь бегать. Понятно?

— Да, — его близость почему-то волнует меня. Алекс ловит мой взгляд, и я опускаю глаза.

— Расстегни немедленно! — требую.

— А то что? — прищуривается. Подтягивает свою руку в наручнике к себе, вынуждая таким образом и меня сделать к нему шажочек, — твой муж тоже идиот?

— Не твое дело. Он… очень хороший человек, — вспыхиваю, — я люблю его, — зачем-то добавляю. Наверное, чтобы ранить Алекса. Хоть как-то поддеть… не знаю.

Достаю из другого кармана ключ, и начинаю сосредоточенно открывать свой браслет. Он легко отнимает его и, наконец, снимает с нас обоих ненавистные наручники.

— Такой хороший, что отпустил тебя одну, с больной сестрой к бандитам в Америку?!

— Я же сказала, не твое дело, Алекс, — потираю ноющее запястье, а сама думаю только о том, что мне на электронку уже должно бы прийти письмо от Кати.

Я не до конца в курсе, что он там собрался расследовать, но дома меня точно ждёт Армагеддон! Во всяком случае, если не позвоню