Поцелуй сирены и первобытные хищники - Елена М. Рейес

какие только могут найти, в то время как Магда и Элара выходят в поле зрения, разжигая погребальный костер. Они улыбаются мне в объятиях моей пары, в их глазах искренняя привязанность, пока я не чувствую, как что-то острое впивается мне в руку.

Неглубоко, но обжигает, и Найе не дают пощады, когда она кричит от ненависти.

— Ты не заслуживаешь счастья, Нери. Ты забрала у меня все, как эгоистичная… — Рука Кая ударяет ее в грудь, вырывая сердце. Быстро. Безболезненно. Убийство из милосердия из того, на что способен альфа-волк ради своей пары, и я благодарна. Часть меня всегда будет заботиться о ней, но она выбрала этот путь.

Брать и брать до тех пор, пока это служило ей. Не заботиться ни о ком, кроме нее, и я не могу винить во всем супружеские узы. Ей промыли мозги, заставив думать, что все, что она делает, оправдано как благо для королевства.

— Она может последовать за ним в загробную жизнь, — выплевывает Кай, мягко хватая меня за руку и поворачивая ее, чтобы увидеть порез. Рана маленькая, красная, но на самом деле не кровоточит. — Больно?

— Я более чем в порядке, красавчик.

Ему это нравится, на его щеках появляется легкий румянец, и в этот момент я снова влюбляюсь. Прошедший год многому меня научил. Терпение, доверие — наслаждаться маленькими моментами, потому что в конце дня это имеет наибольшее значение. Это один из них.

— Пойдем домой.

— Только если ты окажешь мне честь принять мой укус через неделю, начиная с сегодняшнего дня, на глазах у наших сирен и волков.

— Это свидание, Альфа Дайр.

Обеими руками я обхватываю его щеки и прижимаюсь лбом к его лбу. Делюсь своей аурой, вдыхая каждый его выдох.

— А теперь поцелуй меня. Я скучала по тебе.

28

КАЙ

СЕМЬ ДНЕЙ СПУСТЯ…

Пляж горит отблесками костров, море оживает от песен.

Оборотни стоят плечом к плечу с сиренами, голоса разносятся в ночи, словно сами боги пришли посмотреть. Это знание, это чувство покоя и правоты, которое наполняет каждое существо, являющееся свидетелем нашего союза.

От ее бабушки, стоящей рядом с моим дедушкой, их пальцы переплетены, и они ослепительно улыбаются всем, кто стоял рядом с нами. Тем, кто боролся, чтобы разрушить проклятие жадности и ненависти. Этот праздник для всех них, до конца традиции, которая больше не будет практиковаться, мой дедушка сохранит камень — мы этого не хотим.

Но в основном это для нее. Моей Нериссы.

Все начинается и заканчивается с нее.

Моя женщина. Моя пара.

Нерисса идет ко мне босиком, прозрачная белая юбка мерцает вокруг чешуек, видимых под ее кожей. Пурпурный и голубой с оттенками розового, красивые цвета, контрастирующие со светом, и она никогда не выглядела более красивой. Неземная.

Моя грудь сжимается от желания встретиться с ней на полпути, перекинуть ее через плечо и скрыться в лесу, чтобы заявить права на то, что принадлежит мне, — но это священный момент, которым я буду дорожить всю оставшуюся жизнь.

Наши клятвы. Наша любовь.

Потому что я действительно люблю эту женщину. Всем, чем я есть и кем буду.

Над волнами разносится пронзительный голос сирены.

— Перед богами моря и земли, волком и русалкой, вы готовы поклясться друг другу в верности. Идти по этой жизни вместе, никогда не бросать друг друга и объединяться как одно целое, когда испытываете кризис или боль. Вы будете принадлежать друг другу.

— Я буду.

— Я тоже, — шепчет Нерисса, ее нижняя губа дрожит.

— Повернитесь друг к другу и произнесите свои клятвы.

Внезапно комок встает у меня в горле, но слова выходят грубыми и правдивыми.

— Нерисса Дель Маре, моя гроза, мое маленькое сокровище. Я клянусь защищать, любить и лелеять тебя до конца своих дней, пока богиня не призовет меня домой. Я буду сражаться на твоей стороне, но никогда против тебя. Я выдержу штормы, когда они станут слишком сильными, и тебе понадобится передышка, так же, как ты успокаиваешь мою бурю, когда мир испытывает мои возможности.

Из ее глаз текут слезы, и я медленно вытираю каждую из них. С почтением.

— Я люблю тебя, Нерисса. Сегодня и все мои завтра.

— Кай, это было несправедливо.

Вокруг нас смеются наши семьи, а эти прекрасные фиолетовые глаза сияют.

— Мой волк. Мой якорь. Мой дом. Я клянусь любить тебя без всяких условий, идти с тобой по любому пути и быть твоим компасом, чтобы ты всегда находил дорогу домой. В этой жизни и во всех последующих я прошу богов благословить меня тобой как моим партнером. Как любовью всей моей жизни.

— Боги свидетельствуют об этой прекрасной связи и благословляют ее вечностью вместе.

Моя стая воет от этого, в то время как ее сирены поют, песня — мелодия праздника и жизни. Счастье наполняет ночь. В моем сердце покой, но все это исчезает, когда я прижимаюсь губами к ее губам. На вкус она как грех, как все правильное в мире, за что я боролся, чтобы быть достойным.

— Моя, — рычу я ей в губы. Необходимость наконец отметить ее больше нельзя игнорировать, и под одобрительные возгласы мой волк выходит вперед, но не берет верх. Это особенный момент для нас двоих, и когда она выдыхает «Твоя», для меня все кончено.

Подхватив ее одной рукой, я перекидываю ее через плечо и веду нас в лес. Раздаются одобрительные возгласы, и стая, и стайка счастливы, их кулаки бьют себя в грудь.

Нерисса смеется, но не просит меня остановиться. Она знает, куда я ее веду.

Лес приветствует нас, тень и лунный свет окутывают нас уединением, и я опускаю ее на землю только тогда, когда не могу больше вынести ни минуты без того, чтобы она была обнажена для меня, ее кожа податлива под моими прикосновениями.

— Я люблю тебя, Нерисса, и благодарю всевышних богов за то, что наши пути пересеклись.

Глубоко вдыхая ее аромат, я на мгновение закрываю глаза и наслаждаюсь ее декадентским ароматом. Я ощущаю ее вкус в воздухе вокруг нас, эту уникальную смесь соленого и сладкого, которая в данный момент хлещет мою плоть, как будто ее сущность сирены — это кнут.

Отмечая меня. Владея мной.

— И я не просто люблю тебя, мой альфа… Я принадлежу тебе. Каждым вздохом, каждым поступком моя душа всегда была твоей.

— Помоги мне, Богиня, — рычу я, когда мои клыки выпадают, разрезая нижнюю губу.

Это небольшая рана, всего лишь несколько капель крови, но ее тихие вздохи только подстегивают зверя еще