Долина смерти - Карина Халле

Мы в ловушке.

И у меня не хватит на них всех патронов.

— Обри!

Голос прорезает мою панику, как спасательный круг. Дженсен и Коул выезжают из-за деревьев позади нас, оба верхом на Гарри. В одной руке у Дженсена винтовка, в другой — топор. У Коула вытащен пистолет, оба тяжело дышат, испачканы кровью, но, кажется, с ними все в порядке.

Меня захлестывает облегчение, такое сильное, что на глаза наворачиваются слезы.

Они живы. Они выжили.

И у них есть патроны.

— У меня в магазине всего шесть патронов, — говорю я ему.

— Тогда ты должна знать, что стрельба по ним бесполезна, — говорит Дженсен, осторожно продвигаясь к нам, не сводя глаз с голодных, окружающих нас.

— С Рэдом сработало.

— С Хэнком не сработало, — мрачно говорит Коул, и тут я замечаю кровь и ошметки на топоре Дженсена. — Пули не остановили его. Только отсечение головы помогло.

Вот дерьмо.

— Я думаю, они нас стерегут, — добавляет Дженсен. — Они появились, когда мы разделались с Хэнком.

— Что значит «стерегут»? — спрашиваю я, стараясь говорить тихо, несмотря на панику, клокочущую в моей груди.

— Они умнее, чем кажутся, — объясняет Дженсен, наконец подъезжая к Джеопарди, лошади фыркают друг на друга. — Они не пытаются напасть.

— О, а Хэнку кто-нибудь сказал?

Дженсен кривится.

— Они гонят нас в определенном направлении.

— Куда? — спрашиваю я, нервно оглядываясь на молчаливых наблюдателей, все еще окружающих нас.

Выражение лица Дженсена мрачнеет.

— Думаю, в пещеры, — говорит он. — Где я потерял Лейни и Адама. Они гонят нас обратно на свою территорию.

— С какой целью? — шепчу я, остро ощущая мертвый вес Элая, и нашу уязвимость здесь, на открытом месте.

У них есть… планы на нас?

Глаза Дженсена встречаются с моими, и на мгновение вся злость между нами забывается, ее заменяет простое, отчаянное желание выжить. Защитить друг друга от окружающего нас ужаса.

— Понятия не имею, — мрачно говорит он. — Но даже если бы мы могли ненадолго остановить их пулями, у нас все равно не получится, потому что мы не знаем, сколько их всего. Стрельба может спровоцировать их на нападение, и сейчас преимущество на их стороне, а не на нашей. Думаю, нам стоит подыграть им. Искать возможность. И молиться богу, чтобы мы смогли ее использовать.

Я киваю, понимая невысказанную правду в его словах. Эти голодные могут напасть на нас в любой момент. Их сдержанность — это не милосердие, а расчет. Мы нужны им живыми, по причинам, которые я не могу даже представить.

И я не уверена, что страшнее — быть разорванной на части этими монстрами или то, что они задумали в ином случае.

25

—

ДЖЕНСЕН

Они — как тени в лесу. Всегда на виду, ровно настолько, чтобы не забывать об их присутствии. Ведут, пасут, играют с жертвой.

Насчитываю двенадцать. Их не замедляет даже глубокий снег. Обрывки походной одежды, остатки курток — словно призраки тех, кто когда-то пришел в эти горы и не вернулся. А на других — старая, истертая одежда, не позволяющая определить ни эпоху, ни принадлежность. Может, это сами МакАлистеры? Или те несчастные, что повстречались Джейку и Еве МакГроу?

Их выдают одинаковые, неживые голубые глаза. И грация хищника. Они смотрят с терпеливым голодом, готовые ждать развязки, которую сами же и предрешили.

— Нам нужно их отвлечь, — тихо говорю Обри, стараясь не повышать голос. Мы продвигаемся по тропе, которую они оставили для нас. Коул и я едем на Гарри, Джеопарди — рядом. Оружие в руках, но что оно сможет против них? Элай без сознания, его лицо мертвенно-бледное.

— Как? — шепчет Обри.

— Не знаю, — отвечаю. Чувствую себя беспомощным. Бессонные ночи и выброс адреналина притупили чувства. Мозг отказывается работать, будто назло.

Небо темнеет. Надвигается буря, грозящая поглотить нас. Ветер усиливается, неся с собой запах снега. Приближается буря, и очень скоро.

— Здесь есть старая хижина, — говорю я, когда первые снежинки начинают кружиться в воздухе. — Если мои предположения верны, мы сможем добраться до нее до начала бури. Забаррикадируемся.

— А если они этого не захотят? — спрашивает Обри, кивнув в сторону преследователей.

— Тогда посмотрим, насколько сильно они этого не захотят, — отвечаю, похлопав по прикладу винтовки. Просто бравада. Оружие не спасло от Хэнка. Рэд, возможно, мертв. Неужели я зря разбил ему голову? Если они нападут все разом, у нас не будет ни единого шанса.

Снег усиливается, температура падает. Ветер пронизывает насквозь. Элай стонет, его лицо пылает жаром, несмотря на холод.

Слева раздается треск. Сломалась ветка под тяжестью снега.

Не успеваем среагировать — из леса вырываются двое. Движутся с неестественной скоростью, больше не желая оставаться в тени. Пересекают поляну в мгновение ока, их голубые глаза устремлены на нас. Оскаленные зубы, словно в предвкушении пира.

Гарри встает на дыбы, бьет нападавших передними копытами, а потом резко опускается и пытается скинуть их задними. Я успеваю увидеть, как он попадает одному из этих существ в голову, как раз в тот момент, когда оно собиралось напасть сзади, но облегчение длится недолго — Коул теряет равновесие и стаскивает меня с собой.

Но Коул кричит — другое существо хватает его, а Обри пытается удержать Джеопарди от бегства. Хотел бы я, чтобы она убежала, спаслась с Элаем и оставила меня здесь.

Но она целится из пистолета, удерживая Элая. Она стреляет дважды в существо, которое держит Коула, один выстрел за другим, звук разносится эхом по горам. Существо дергается, пуля попадает ему в плечо, брызжет темная жидкость, но это его не останавливает.

Я обегаю Джеопарди и прицеливаюсь, пока Коул пытается встать, хватаясь за нож на поясе, его пистолет лежит в снегу рядом.

— Беги! — кричу я ему, нажимая на курок, и пуля попадает существу в грудь. Но только злит его.

Коул успевает сделать пару шагов, как из леса вылетает другая тварь и сбивает его с ног. Набрасывается на него мгновенно, образуя клубок бледных конечностей и щелкающих зубов. Крик Коула режет уши, отчаянный, как у забиваемой свиньи. Потом — хрип и тишина.

Мои пули его уже не спасут.

Ничто не спасет.

— Надо ему помочь! — вопит Обри, пытаясь удержать Джеопарди.

— Нельзя, — говорю я. Кровь хлещет во все стороны. Рука Коула поднимается из-под тел, сжимая нож. Потом ее затягивают обратно. — Он — наша приманка.

Одним движением хватаю луку седла, подсаживаюсь на спину Джеопарди за Элаем. Джеопарди протестует, но выхода нет.

— Вперед! — ору я, и Джеопарди срывается в галоп, несмотря на коварный снег.