Чудесные куклы барышни-попаданки - Василиса Мельницкая

- Дом, где дети живут, там. – Она показала направление. – Но туда мы уже не успели. Ведьма забрала Василису. Она в бега налегке не подастся. У нее в доме тайник есть, где золото припрятано. И вроде бы схрон есть, на другой стороне озера.

- Вроде бы? – спросил Илья.

- Где тайник, я знаю. А про схрон случайно услышала, - пояснила домаха. – Тайник ближе, но в доме. Схрон дальше, потому безопаснее. Куда вести?

- Разделиться надо, - решил Еремей.

- Кого ты ведьмой называешь? – поинтересовался Влад.

Нехорошее предчувствие появилось еще там, рядом с поминальным кругом.

- Так ту, что нявок подняла, - насмешливо ответила домаха.

- Это понятно. Их было двое? Ведун-оборотень и ведьма?

- Да.

- И ведьма – это…

- Тетка Марьянина, - вздохнула домаха. – Сам не догадался?

Еремей и Илья переглянулись.

- Добрыня, Владислав, к дому, - велел Еремей, как старший. – Мы с Ильей к схрону. У нас быстрее получится. Ты… - Он ткнул пальцем в Лушу. – Дорогу к схрону покажи.

- Там берег изгиб делает, на нем дуб стоит, молнией расколотый. Где-то там, точнее не знаю.

- Найдем, - кивнул Еремей.

Похоже, он решил, что ведьма отправится к дальнему тайнику. Иначе их с Добрыней не оставили бы одних.

Значит, матушка Марфа. Жрица, что служит Макоше? Скорее уж, Морене.

А ведь многое сходится! И наследство это треклятое. И сарай, где Влад обнаружил Марьяну. И эта «случайная» встреча на берегу озера. И ребенок…

Ладно, с наследством все понятно. Но зачем черной жрице ребенок? Хотя… Страшно даже мысленно это произносить, но зачем – понятно. Достаточно нявок-мертвушек вспомнить. Почему именно этот ребенок? Неужели из-за его отца? Шантаж исключать нельзя. Или все же дело в чем-то ином? Отчего о ребенке беспокоится богиня Лада?

Об этом Влад размышлял, пока они огородами подбирались к дому Марьяниной тетки. Добрыня держал над ними завесу невидимости, но если жрица – черная ведьма, то простое ведовство их не убережет. Одна надежда, что занята она сейчас сборами.

Осторожность не спасла их от ловушки. Добрыня шел впереди, он и не заметил волосяную нить, опутывающую дом. Она вспыхнула и осыпалась пеплом. И предупредила ту, что поставила ее от непрошенных гостей.

В доме раздался плач ребенка.

- На рожон не лезь, сам разберусь, - буркнул Добрыня.

И угодил в другую ловушку. Земля разверзлась под его ногами, и он рухнул в яму. А на крыльце появилась ведьма, в дорожной одежде. За плечами – вещевой мешок. На руках – маленькая девочка в длинной рубашке, с белокурыми кудряшками. Вернее, девочку ведьма прижимала к себе одной рукой, а в другой держала кривой нож, острие которого упиралось в грудь ребенка.

- Дай уйти, и я ее не трону, - крикнула ведьма.

Разумом Влад понимал, что девочка нужна ей живой, но рисковать не мог. Волосы ведьмы растрепались, взгляд горел безумием. От сумасшедшей можно ожидать чего угодно.

Добрыня пытался выбраться из ямы, но земля осыпалась, не позволяла ему найти точку опоры. И казалось, засасывала Добрыню.

- Тебе нигде не спрятаться, - сказал Влад. – Отдай ребенка, и я позволю тебе уйти. Клянусь.

Он старался говорить спокойно, не выказывая страха. Получалось ли? Неизвестно. Внутри словно звенела натянутая струна. И хотелось шарахнуть по ведьме чем-нибудь смертельным. И броситься на помощь Добрыне. И вообще! Но Влад понимал, что единственный шанс – это переговоры.

- Так я тебе и поверила! – нервно рассмеялась ведьма. – Отойди назад. Дальше. Еще дальше!

Влад подчинился, но медленно. И шаги делал маленькие. Что же придумать… что…

Выхватить девочку из рук ведьмы. Но как?! Ближе ему не подобраться. Разве что… ветром? Отступая, он незаметно шевелил пальцами, уплотняя воздух, формируя из него нечто, походящее на кнут. Девочке не будет больно. Но если он промахнется… если силы ветра не хватит, чтобы вырвать ее из рук ведьмы…

Как и когда исчезла домаха, Влад не заметил. Зато краем глаза увидел черную кошку, крадущуюся по крыше крыльца. А верхом на кошке…

Влад моргнул и запретил себе смотреть на кошку. Ведьма может проследить его взгляд. Но что может кошка?

Посчитав, что Влад отошел на достаточное расстояние, ведьма шагнула на ступеньку крыльца, намереваясь спуститься. Кошка прыгнула ей на голову, вцепилась когтями в лицо.

Ведьма завизжала, махнула рукой с ножом. Лезвие полоснуло по ручке девочки. Она заплакала. Влад расправил воздушный кнут, но пришлось срочно менять тактику. Ведьма выпустила девочку, пытаясь избавиться от кошки, и Влад едва успел подхватить ребенка воздушным потоком. Сил хватило, чтобы удержать ее, не позволить упасть – и, наконец, подхватить на руки.

А ведьму Влад упустил. Ей удалось отцепить кошку, отбросить ее в сторону и сбежать. Где-то рядом всхрапнула лошадь, раздался стук копыт. Оставалось лишь гадать, как ведьма управляет лошадью с выцарапанными глазами. Или кошка всего лишь оставила глубокие царапины на ее лице?

Ничего, ведьму пусть другие ловят.

- Ромашка, ты там как? – крикнул Влад, прижимая девочку к себе.

Она горько плакала – от страха и от боли. Все же ведьма задела ее своим жутким ножом.

- Жив, - бодро отозвался Добрыня. – Сейчас выберусь.

Заклинание потеряло силу, когда ведьма сбежала.

Влад опустился на траву, поискал глазами кошку и домаху. У кошки, как известно, семь жизней. Он успел заметить, как она извернулась в полете, упала на лапы. Но ведь с ней была домаха. Она управляла кошкой, сидя на ней верхом. Насколько Влад знал, домовые летать не умеют.

- Меня ищешь? – ворчливо спросили за спиной.

Домаха, хромая, подошла ближе. Добрыня, кряхтя, вылез из ямы.

Все живы, включая кошку. Влад облегченно перевел дыхание.

- Влад! Вла-а-ад!

К дому, высоко подобрав юбку, неслась Марьяна. Неугомонная…

- Не плачь, маленькая, - прошептал Влад девочке, качая ее на руках. – Вот и мама.

Глава 48

Глава сорок восьмая, в которой Марьяна выбирает смертельную опасность

Марьяна

Лада встретила меня в саду, у пруда. На водной глади покачивались кувшинки, потревоженные парой белоснежных лебедей. Вокруг пруда росли высокие липы. Воздух был пропитан медвяным запахом, смешанным с летним зноем.

В конце серпеня липы не цветут. И какое богине до этого дело?

Лада сидела на скамейке, что стояла у самой воды, и кормила лебедей одуванчиками и яблоками. Мне совершенно