Асфоделия. Суженая смерти - Наталья Юрьевна Кириллова

Брендетта тоже недовольна – моим отсутствием на репетиции и возмутительным отколом от коллектива. И устное послание от фрайна Шевери, переданное слугой, нисколько её не убедило, что фрайнэ Асфоделии действительно надлежало в это время быть в другом месте. К слову, досталась мне роль антагониста, кажется, ядовитой наперстянки, решившей поспорить с мировым порядком сбора пчёлами цветочного нектара и как следствие пренебрёгшей парой-другой добродетелей, что тут же привело к великому кризису садового масштаба. Прекрасная императорская роза в лице Брендетты должна была спасти мир от неизбежного апокалипсиса и попутно подробно рассказать нехорошей наперстянке, как та неправа. Ввиду неявки исполнительницы роли главной гадины оная высокая честь пала на Нарциссу, хотя изначально от неё требовалось лишь постоять в массовке, выражая осуждение наперстянки, страх перед грядущим армагеддоном и поддержку розе, да спеть и станцевать вместе со всеми. Поэтому Нарцисса была недовольна не меньше остальных, однако скрывала истинные эмоции лучше, пряча раздражение под маской смиренной печали. Но я видела, какие молнии метали голубые глаза, пока Брендетта возмущалась за столом нерадивостью актёров вообще и моей неисполнительностью в частности. В тихом омуте, как говорится…

Император сегодня ужинал в своих покоях, в мужской компании приближённых, включая Эветьена, и оттого трапеза в большом зале не затянулась надолго. Многие и сами торопились разойтись по частным собраниям – например, в комнатах Мадалин допоздна дискутировали на философские темы, играли в карты и пили. Рыцари сопровождали дев жребия в полном составе, что и пробудило во мне глупую надежду, и заставило насторожиться. Вдруг это такая прощальная лебединая песня, последняя дань пресловутому долгу, благо что и Эветьен занят, и замены нет? С момента прибытия двора в Эй-Форийю ничего подозрительного не происходило, покушения не повторялись, и, быть может, нужда в постоянном присутствии при мне телохранителя отпала. В конце концов, убийца мог остаться в столичной резиденции, мы же не знали, кто он, какой статус занимал при дворе. Эветьен ведь упоминал, что в Эй-Форийе людей меньше, чем в столичном дворце, и нет такого потока постороннего народа.

После ужина избранные вернулись в свои покои, рыцари откланялись и удалились. По пути Тисон успел шепнуть, чтобы я не переодевалась ко сну, отослала служанку, взяла плащ и вышла через полчаса в коридор. Кили-то я без проблем отправила восвояси, но Жизель из её же спальни не выставишь, да?

Вопрос, как объяснить всё соседке, решился раньше, чем подошёл назначенный срок.

Свою горничную Жизель отослала вместе с Кили и спустя четверть часа сама засобиралась на выход. Надела чёрный плащ с капюшоном, посмотрела на меня смущённо и предупредила, что идёт в покои вайленцев и, возможно, вернётся нескоро. Лишних вопросов задавать я не стала, только кивнула и пожелала приятного вечера. Ну, или ночи. Девушка зарумянилась и, надвинув капюшон пониже, выскользнула за дверь.

С Саши, что ли, встречается?

Я не против, честное слово, это личная жизнь Жизель и ей решать, с кем проводить столько времени. Просто удивительно, что Саши так быстро утешился…

Хотя что взять с этих мужиков? Тем более с фаталиста, всё решившего на основании неполученной записки. Главное, чтобы Жизель не обижал. Девушка-то, похоже, влюбилась…

Возможно, первый раз в жизни.

А я?

Всё идёт к тому же.

Во второй.

Вспоминать о первом не хотелось – дело прошлое, и я была молодая да глупая, хоть и целых двадцати лет от роду.

Выждав до срока, я накинула плащ, надвинула капюшон на самые глаза, как Жизель недавно, и тоже прошмыгнула в коридор.

Тисон на месте, укрылся в тени простенка между окнами напротив нашей спальни, и, кажется, стоял там уже какое-то время. Одежда обычная, тёмная, приметную форменную хламиду снял. В таком виде мы не отличались от множества других бродивших по дворцу любителей поздних увеселений и если не всматриваться в лица, то и не узнать.

В молчании мы покинули дворец, миновали ближайшие освещённые аллеи и погрузились в прохладный сумрак парковой зоны. Свернули к пруду, обрамлённому кольцом деревьев, пошли неспешно по мощёной набережной. Сияющий огнями дворец остался за нашими спинами, и чем большее расстояние нас разделяло, тем тише становилось вокруг. Растаяли и без того приглушённые звуки музыки, исчезли редкие парочки, попадавшиеся на аллеях рядом с Эй-Форийей. Павильон с источниками находился на противоположной стороне дворца, поклонники дальних пеших прогулок в тёмное время суток здесь, вероятно, отсутствовали вовсе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Асфоделия, – заговорил Тисон наконец.

Алёна, Алёна…

Странно. Хочу, чтобы Тисон хотя бы раз назвал меня именем настоящим, не чужим, напоминающим беспрестанно, что я не совсем я, и в то же время в последние пару дней кажется, будто Эветьен вот-вот произнесёт его, имя, вслух. То самое имя, вечная любовь и боль, с которым я в прошлой жизни немало повоевала, уточняя, что я не Елена, что и в паспорте указана Алёна. Понимаю, что и то, и другое маловероятно, Эветьен может через прикосновение узнать все подробности о моём физическом состоянии, но он же не телепат, чтобы прочитать мои мысли. А Тисон вообще не одарён.

– Я знаю, что брат читал моё сообщение, отправленное в рассветный храм. Что остановил бы его, коли мог. И что рассказал о нём тебе.

– Скорее упомянул, – отозвалась я уклончиво. – Я первая спросила, где ты, вот Эветьен и ответил.

– Он говорил, что моё назначение было… не вполне решением одного лишь совета магистров?

– Угу.

– Когда стало известно о новом выборе жребием, брат счёл, что для нашего рода было бы непозволительной роскошью упускать такой шанс.

– И он тебя сюда… продвинул.

– Можно и так сказать. Мы прибыли в столицу перед публичным оглашением имён. Церемония выбора всегда проводится при свидетелях, дабы те могли убедиться в отсутствии подлога и честности результата, но публичное оглашение происходит только через день-два, после дополнительной проверки.

– Проверки чего?

– Прежде необходимо убедиться, что избранная дева действительно… дева, – Тисон замялся, смутился заметно.

– То есть девственница? – уточнила я недоверчиво.

– Что фрайнэ не замужем, не имеет детей, жива, в добром здравии и своём уме. Эветьен рассказывал, что случались порой казусы…

Ага, всё-таки артефакт работает не столь идеально, как старший Шевери уверял.

– Рыцарь Элиас сам выбрал деву севера, Тайнес и Перри… хм-м… бросили монету.

– Дай угадаю. Тебе досталась я, то бишь сомнительная островитянка, на которую даже спорить