Прекрасная вдова - Дженет Маллани

Ну, повезло так повезло! Ноги моей не было бы здесь, знай я, что Линсли собирается привезти сюда свой гарем. Какой скандал! Так смело афишировать своего незаконнорожденного сына и эту шлюху актрису, мою бывшую соперницу! Говорят, коттедж, который он снял для нее, находится всего в полумиле от его поместья. А эта его жена-дурнушка совсем не так проста, как кажется! Она в свое время и Элмхерсту глазки строила, впрочем, как и всем остальным, у кого был титул. Об их браке с Линсли долго шушукались в свете. И было о чем! Его брату, графу Терранту, не нравилось такое родство. Ее семья не имела дворянского титула и разбогатела на торговле углем.

Каким идиотом выглядел Линсли, когда вдруг осознал, что все три женщины, побывавшие в его постели, столкнулись нос к носу! Конгриванс, видимо, о чем-то догадывается. А ведь я так старалась выглядеть в его глазах скромной и достойной. Ах, какая досада!

Остается радоваться малому — в моих отношениях с Оттеруэлом не было скандальных подробностей, хотя он, как мне кажется, был бы не против. Он — один из тех, с кем непременно сталкиваешься на балах и раутах. Ему кажется, что наши случайные встречи — знак судьбы, и он возлагает на меня какие-то надежды. Мне повезло, что леди Оттеруэл держит своего мужа на коротком поводке.

Надеюсь, они не знают о моих финансовых затруднениях — летом столичные сплетни распространяются не так быстро.

Хорошо бы Мэри удалось поладить с этим Бартоном и представить меня в выгодном свете. Не думаю, что она будет долго дуться на меня за выдумку о нарывах и болячках. В конце концов, это помогло нашему бегству.

Оттеруэл отвел мне хорошую комнату, оклеенную славными обоями с пагодами в китайском стиле. Комната обставлена несколько старомодно, но в ней очень уютно. Из окон открывается чудный вид на розовые клумбы и озеро. В свете угасающего дня пейзаж вполне романтичный. Как бы мне хотелось, чтобы в доме нашлась хоть одна душа, неравнодушная ко мне. Похоже, лишь один Оттеруэл рад видеть меня. И то не столько меня, сколько мой бюст.

Входит Мэри. Она бережно кладет на кровать отутюженное вечернее платье. Кажется, она пребывает в хорошем расположении духа и без умолку тараторит о комнате, в которую ее поселили с кем-то из служанок, и о том, чем их кормили. Как хорошо, что Оттеруэл не придерживается столичной традиции и ужин назначен на шесть. У меня от голода спазмы в желудке. Я так и не решилась при враждебно настроенных дамах съесть пирожное.

— Ведите себя прилично за столом и не набрасывайтесь на еду, миледи. Иначе, после заграничных дам, вы ему не понравитесь.

Мэри достает из кармана ломоть хлеба с маслом и протягивает мне. Не хочется объяснять ей, что моя репутация уже подмочена. Глупая фраза о том, что «мне придется полюбить его», не дает покоя. Не надо было так шутить. Наверное, он представил себе это со всеми подробностями. И то, как он парировал мою фразу, не оставляет мне никаких сомнений. Он вообразил, что я только и жду этого. Неудивительно, принимая во внимание, с какой фамильярностью говорил со мной Линсли! Я доедаю хлеб, сбрасываю крошки с платья и благосклонно позволяю Мэри самой выбрать ленты для моей прически — в благодарность за ее верную службу.

— Ну как тебе нравится твой новый знакомый, мистер Бартон? — спрашиваю я, пока Мэри занята лентами.

Она смущенно хихикает:

— Ах, он такой замечательный, миледи! Они с хозяином объездили всю Европу, и вот теперь, когда мистеру Конгривансу захотелось домой, они вернулись в Англию.

— Домой? И где же его дом?

— Он точно не сказал. Замок где-то в Ирландии и поместье на севере Англии. А какие чудесные у него сорочки, миледи! Чистый шелк.

Воображаю, как слуги гладили одежду и сплетничали о своих хозяевах. Сплетни так сближают!

— А что ты рассказала ему обо мне?

— Что вы не спешите снова выйти замуж, так как вполне обеспечены. — В ее словах нет и тени иронии. Похоже, Мэри искренне верит в то, что говорит. — И сказала, что вы очень скучаете по мистеру Элмхерсту.

От неожиданности я так резко встаю со стула, что он падает на пол.

— Что ты наделала?

— Миледи, я только подумала, что если он узнает об этом, то будет действовать активнее…

— Прошу тебя, не выдумывай всякие глупости!

Наверное, эта просьба странно звучит из моих уст. В ответ Мэри лишь пожимает плечами и поднимает с пола стул. Вряд ли она обиделась.

— А еще мистер Бартон обещал показать мне хорька.

— Очень рада за тебя. Только смотри, чтобы хорьком все и ограничилось. — Я внимательно рассматриваю себя в зеркале. — Давай-ка подтянем лиф платья повыше, чтобы декольте было менее глубоким.

— Повыше?

Она смотрит на меня, словно я сошла с ума. Об этом я ее никогда не просила.

— Впрочем, не нужно, и так сойдет.

Я поправляю прическу, меняю серьги на более скромные и отправляюсь в гостиную.

По коридору, чуть впереди меня, идет высокая седая дама. Ее внешность кажется мне знакомой. Она оборачивается на звук моих шагов. Я приседаю в поклоне, а душа моя при этом уходит в пятки. Эта дама — вдовствующая графиня, мать Иниго Линсли, и все боятся ее до смерти. Она славится своей резкостью и бестактностью.

— Добрый вечер, леди Террант.

— А, это вы, леди Элмхерст.

Последний раз я видела ее несколько лет назад, во время свадебного путешествия с Элмхерстом. Ходили слухи, что она какое-то время была в опале у королевской семьи и вынуждена была уехать из Лондона.

Сам Линсли безумно боится свою мать, несмотря на то что та души в нем не чает и любит его больше других сыновей. Леди Террант внимательно осматривает меня с головы до ног.

— А вы не помолодели, милочка!

Вряд ли это замечание можно принять за комплимент, когда тебе всего двадцать три. Думаю, все так считают. Да, графиня не меняется. Она все такая же статная и величественная. У нее, как и прежде, лучистый взгляд. Раннее замужество, взрослые сыновья — должно быть, ей уже за пятьдесят.