Укради меня - Анель Ромазова

— Ну какая с тебя проститутка, ты же мне всех клиентов покалечишь, — обязательно, пусть только попробует сунуться.

— А что тогда?

— Скажем так, подработка. Читала в детстве книжку про Робин Гуда? — вообще не улавливаю, к чему он клонит.

— Ну и, — звучит нагло и раздраженно, а он начинает свое повествование, прям как пастырь на службе. Только рожа у него слишком бандитская, неубедительно выходит.

— Знаешь, есть такие нехорошие люди, живут припеваючи, о других не думают. Вот почему бы их не наказать, и не разделить блага поровну.

— А можно, яснее выражаться.

— Ну, можно и яснее До конца недели, надо пробраться в два дома, пока хозяева в отпуске и прошуршать там, ну подсобрать мелочишку. Планшеты, побрякушки, все ценное, что сможешь утащить на себе.

— Дядя, вы бы побеспокоились, вам к психиатру надо, — оглядываюсь по сторонам в поисках камеры, это такая неудачная шутка.

— А вот на личности, ты это зря. Я ж ведь могу, быть и злым волшебником. Сестру твою например в гости позвать, пока ты не определишься. А у меня спальных мест нету, только гараж, а там пол цементный, почки простудит — а вот это уже серьезно. Водитель поигрывает складным ножиком и это усиливает эффект прадивости.

— А если я в полицию заявлю?

— Давай наберу, вместе посмеемся. У меня там все схвачено, — сжимает до боли коленку, ойкаю и отодвигаюсь подальше.

— А почему именно я? — на слух определяю испуг в своем голосе.

— Так у нас работяга на больничном. Поспорил с начальником, теперь еще полгода будет кости сращивать. А ты девчонка смышленая, нюхом чую.

— А есть время подумать? — надеюсь потянуть и отвертеться, но по глазам вижу, что шансов у меня ноль.

— Я вот знаешь, какой человек. Во всем порядок люблю. Беги переоденься, уж больно платье красивое, и пулей назад. Чего тянуть? Костет тебе быстро покажет, как отмычкой работать. Если что импровизируй.

Вываливаюсь из машины и пуская слезинки по щекам, иду переодеваться. Выбора то у меня нет. Как представлю, что Лиза спит, скорчившись от холода на бетоне. Сама трясусь. Вот так и затягивает в мир криминала. Ну что делать? Было бы хоть немного времени.

На лестничной клетке замираю с противоборством внутри, когда мне под ноги вылетает шпиц тети Зины, с ее париком в зубах. Странный пес, хоть и воображает себя кошкой, а потаскать накладную шевелюру всегда готов, если сдернет с трех литровой банки на столе, куда она вешает лохматушку просушиться.

— Ну- кА, отдай, — хватаю и с рыком выдергиваю из мелких зубов волосатую вещь.

А это мне пригодится, потом незаметно подкину. Тетя Зина и проснуться не успеет.

Верчу в руках светлые кудри. Начало положено. Моя первая кража, мелковато конечно, но чем дальше в бор, тем толще ежики. Под утро уже буду матерой преступницей.

Договариваюсь с совестью, чтоб не бурчала. И закинув горсть леденцов в карман спортивной куртки, иду на дело. Всю жизнь прожила в этом районе, где почти каждый третий промышляет грабежом, пора и мне начинать. Всего же два раза, зато потом можно спать спокойно в своей квартире, и не ждать выселения. Попутно, еще грехи замаливать в церкви.

Глава 5

— Прокофьев, ярче тебя только звезды, — коротко гоготнув, Савельев приценивается к моему сияющему таблу, — Звезды на погонах генерал-майора, — продолжает дебильную шутку, которыми меня не перестают засыпать в РОВД.

Спасибо бате. Это он у нас прется по высоким чинам. А я пока только старшим лейтенантом обзавелся. Ну, какие наши годы растем потихоньку, зато своими силами. Ненавижу всю эту преемственность и лохматые лапы. Сам, все сам.

— Чего названивал, у меня между прочим свиданка через час.

— Опера по свиданкам не бегают. Мы стражи ночи, защищаем город пока он спит.

— Будешь ерничать, или все-таки перейдем к делу, — подгоняю, чтоб не сорвал мне куш с поцелуями.

Если б я знал, то с первого дня Лику подарками завалил. Нет, я понимаю, что она не за побрякушки со мной мутит. Тут все романтично — оставил подарок и растворился. Одним словом — интриган, но эффект просто вау.

— Ты слышал, что Зотов перевелся в соседнюю область? — ясно секу к чему он клонит.

— Мне Михалыч еще вчера наклевывал, чтобы мы его дела забрали. Я отказался, итак вон полный сейф нераскрытых.

— Скупай кофеин, у нас сектор приз на барабане, — пламенный мотор в груди медленно тухнет. Четыре папки — четыре дела. Валера Зотов нихуя не трудоголик. А Михалыч, если присел на шею, будет зудеть как малярийный комар. Да и я не умею работать в пол силы.

— Ну и что там на повестке?

— Пять ограблений, в том районе, где у твоего бати коттедж. Не слышал что ли?

— Так краем уха. Их же четыре было, и пару недель уже как тихо. Новая серия началась?

— У владельца лесопилки вчера ночью дворец обнесли. В основном по мелочи. Может и не связано. Покопаемся — увидим. Там еще такой странный финт, мятная карамелька на полке лежала. Дешевенькая. Знаешь как в совдепе — барбарис или дюшес. Хозяева уверяют, что это грабитель оставил. Забрали в вещдоки. Только это без пользы. Там ни пальчики не возьмешь, ни биоматериал. Я ему даже название придумал — карамельный жулик. Звучит же?

Поржал для порядка. Савельев на оригинала не тянет. Карамельный жулик. От Лики карамелькой пахнет и на вкус, сладкая как конфетка. Какие нахрен дела, я уже мысленно зацеловываю свою балерину на заднем сиденье.

— Антох, давай на утро перекинем. Башка вообще не в том направлении варит

— Ладно, езжай. Я еще часик посижу, да тоже кое — кого проведаю. Только мне голова там не понадобится, улавливаешь на что намекаю.

Да тут и особых мозгов не надо. Весь отдел в курсе, какой Тоха ходок. Сам же и хвастается на каждом углу во всех подробностях.

— Савелич, ну ты и пошляк, вечно не тем местом светишь. Слышал про такое любовь, романтика, первый поцелуй.

— Ооо ты бы еще, про мир во всем мире вспомнил.

— Может и до него доживем.

По пути к дому Лики заскакиваю в цветочный. И тут накладка, тюльпанов нет. Ну еб вашу мать, все планы мне порушили. Не могу ж я с обыкновенными розочками заявиться.

Надо так, что б эксклюзив, как и она сама. В наше — то время целомудренность это вообще. Ночью со свечкой не вычислишь. Вчера вон эскортница отмочила. Вернула девственность, чтоб одного поднебесного