Когда оживает сердце - Ханна Бейли

Прекрасный герой, гроза проколотых шин. Под его пронзительным сердитым взглядом я внезапно чувствую себя голой и беззащитной. Вжавшись в табурет, мечтаю стать невидимкой.

– Не чертыхайся! – Берил одергивает мужчину и поворачивается ко мне. – Остин, это Сесиль, новая помощница, о которой я говорила.

– Мы уже встречались, – киваю я. – Именно этот ковбой помог мне с колесом.

Он презрительно усмехается и смотрит на меня, прищурившись:

– Я не ковбой, дорогая.

Сочетание насмешливого тона с притворной ласковостью обращения будит во мне бесенка.

– Правда? Ох, извиняюсь, меня сбили с толку ковбойская шляпа, сапоги, слишком узкие «вранглеры» и пикап такого размера, о котором любая девушка может только мечтать.

Я сию же секунду жалею о сказанном, несмотря на хихиканье Берил. Кей-Джей всегда говорил, что язык мой – враг мой. Еле сдерживаюсь, чтобы не закрыть руками лицо, наверняка покрасневшее до корней волос. Ковбой буравит меня глазами, уголок его рта слегка подрагивает.

– Владелец ранчо – не ковбой, у меня есть земля, скот, лошади. Ковбои – работники, которых я нанимаю. – Он почесывает густую темную щетину, покрывающую подбородок. – Ты поймешь разницу, если здесь задержишься.

«Но ты не задержишься», – читаю я в его янтарных глазах.

– Так Тейт не привез вакцину? – Певучий голос Берил отвлекает его от моего пылающего лица. – Что-то не так с поставками?

– Если бы! Этот су… этот му… этот человек ее даже не заказал! – Каждую попытку выругаться виртуозно пресекает одним взглядом Берил. – Теперь придется ждать недели две.

Резко выдыхая, он швыряет на стойку ворох бумаг, похожих на рекламный мусор из почтового ящика. Кажется, угодливость – не единственный мой защитный механизм, потому что сейчас я буквально замираю. Ну а что я могу сделать? Извиниться или успокоить человека, не имея ни малейшего понятия, почему он зол?

Наконец он уходит, покачав головой на прощанье. Шаги в коридоре затихают, хлопает входная дверь, и лишь тогда я расслабляюсь.

– Остин Уэллс, – сердито выдыхает Берил. – Один из тех, кто выписывает чеки. Хотя мы оба знаем, что кухня – моя территория. Иногда бывает раздражительным, но волноваться на его счет не стоит. Хороший парень.

Я понимающе киваю – ясно, что она имеет в виду.

В сотне ярдов от большого дома расположилось полдюжины маленьких. В одном из них Берил оставляет меня с пожитками. Все строение меньше, чем спальня и ванная у нас дома… Не так: в моем старом доме; отныне мой дом здесь. Бревенчатые стены, деревянная кровать и диван в цветочек будто прямиком из семидесятых создают чарующую ностальгическую атмосферу летнего отдыха. Совершенно не похоже ни на одно из мест, где я когда-либо жила. С большим домом, конечно, несравнимо, но в целом сойдет. Главное – все это теперь мое.

В тишине и спокойствии тело наливается тяжестью, как топляк водой. Побросав вещи в кучу на полу, навзничь падаю на кровать. Отчаянно борясь со сном, часто моргаю, однако туман заволакивает комнату прежде, чем спина касается матраса.

Просыпаюсь от лошадиного ржания. Похоже, бегство и переезд не были горячечным сном, я действительно на ранчо Уэллс. Старомодный будильник возле кровати показывает 9.04. Девять вечера, судя по темноте за окном. Боже, я проспала весь день.

Снаружи слышатся голоса. Устало поднимаюсь, выглядываю из-за шторы и вижу дюжину весело переговаривающихся всадников. Отпрянув, спешу к двери, она по-прежнему заперта.

Вдруг в наступившей тишине раздается оглушительное урчание – желудок требует пищи. Ну, правильно: за последние двадцать четыре часа я съела лишь несколько жалких снеков. Как можно быть такой легкомысленной! Берил велела не стесняясь идти есть в большой дом, но время ужина давно прошло, да и все эти незнакомцы снаружи не вызывают желания выходить.

В кромешной тьме, чтобы не привлекать внимания, обшариваю шкафчики. Мышеловки и насекомые, на которых там можно наткнуться, пугают меня куда меньше, чем люди. В ящиках обнаруживается кухонная утварь, приборы, тарелки и много чего еще – отлично, свои четыреста тридцать пять баксов смогу потратить на что-то другое. К несчастью, во всей кухне не находится ни крошки еды, и я возвращаюсь под мягкое одеяло с пустым желудком. Ладно, засыпала я с чувствами и похуже голода.

4. Остин

Вот же повезло! Рыдавшая на обочине над проколотым колесом блондинка объявилась на моем ранчо. Я помог ей просто потому, что так воспитан – не могу бросить женщину в беде; будь мама жива, влепила бы мне пощечину за одну мысль о подобном. Черт, знал бы я, что эта Сесиль едет сюда, точно не миндальничал бы.

В Уэллс-Каньон найдется с дюжину женщин, которые с радостью ухватятся за это место, так нет, Берил наняла по интернету городскую девчонку. Фифа прикатила в игрушечной машинке и весь день просидела в своем домике, занимаясь бог знает чем, вместо того чтобы поработать в свой первый день. Даже нос высунуть не удосужилась.

Есть еще кое-что. Конечно, Берил и Кейт я этого не скажу, иначе меня сочтут женоненавистником, однако проблема от моего молчания меньше не становится. Сесиль – красотка.

Жест, которым она убирает за уши длинные светлые волосы, пронзительный взгляд голубых глаз, румянец, вспыхивающий на бледных щеках от ее собственной шутки, все в этой девчонке дышит чувственностью. Ажурный топ подчеркивает упругую полную грудь, а узкие штаны – круглую попку. О, эта попка так и притягивает ладони.

На ранчо полно мужчин, подолгу обходящихся без женского общества, начиная с меня, собственно. Вот только у меня, в отличие от работников, нет ни времени, ни желания увиваться за девушками – хватит, намучился. И уж если я не могу выкинуть из головы эту сексапильную новенькую, чего ждать от остальных парней.

Еще эта полоска на пальце подозрительно напоминает след от обручального кольца… надо бы спросить.

Словом, ее появление здесь повлечет массу проблем. Она сама – одна большая проблема, но убедить в этом Берил вряд ли получится. Проще отпугнуть саму девчонку.

Я откидываюсь на спинку стула, заметив ее в коридоре. Горожанка крадется по дому, как мышь, замирает в дверной арке, нервно дергая рукава темно-зеленого худи, и широко распахнутыми глазами оглядывает присутствующих. Неужели и впрямь не ожидала увидеть кого-то на ранчо в половине пятого утра? Яркий пример того, как далека она от нашей жизни. Так же крадучись, она подходит к столу, заставленному тарелками и бумажными пакетами с сэндвичами для парней.

– Как поешь, так и поработаешь. Сегодня твой первый день, да? – Поверх темно-синей жестяной кружки с наслаждением наблюдаю, как она съеживается от моего замечания.

– О, м-м… да. Простите за вчерашнее, я просто…

– Отстань от девочки, она и не должна была начинать раньше, – перебивает Берил, положив руку на плечо Сесиль. – Садись и