Царство демонов - Дж. Р. Уайт

потерять сестру, боялась потерять себя. Боялась увидеть свое отражение, если слишком близко посмотрю в зеркало. Боялась следовать шепоту своего сердца и посмотреть, куда он приведет.

За дверью послышались голоса, отвлекая меня от боли. Они становились все громче, но я не могла разобрать, что говорят. Что-то стукнуло в дверь, заставив меня подпрыгнуть, а затем дверь скрипнула. Тяжелые шаги зашаркали по полу, и я принюхалась, наморщив лоб. Шаги остановились прямо за моей спиной, зашуршала ткань, а затем мне на плечо легла рука.

— Калеа, — произнес мое имя знакомый глубокий голос.

Не веря своим ушам, я повернулась, и меня охватило смятение.

— Отец?

Глава 26

Слепые и глухие

— У нас мало времени. — Грустные голубые глаза Кроноса, похожие на мои, уставились на меня, в которых вместо пьянства в кои-то веки блестели слезы. — Давай, поднимайся. — Он взял меня за руку и помог мне сесть.

Я позволила ему, смущенная его действиями и нехарактерно мягкими манерами.

— Что значит мало времени? — Я посмотрела на дверь. — Что ты сделал?

Лицо моего отца ожесточилось.

— Очевидно, императрица приказала полностью тебя изолировать. К счастью, она не догадалась забрать моего голема, — усмехнулся он. — Старина Джолли присматривает за дверью, но я сомневаюсь, что пройдет много времени, прежде чем кто-нибудь придет и утащит меня. Неважно; мне нужно было поговорить с тобой.

Я уставилась на него, удивляясь человеку, который стоял передо мной.

Его взгляд переместился с моего лица вниз, на череп, все еще зажатый в моих руках.

— Какая жалость. Твой голем действительно был интересным. — На его губах заиграла грустная улыбка, а глаза стали отстраненными.

Мои пальцы крепко сжались, и я поднялась на ноги.

— Зачем ты это делаешь?

Он глубоко вдохнул, его губы сжались в жесткую линию.

— Я пришел извиниться. — Он сел на край кровати и приглашающе похлопал по одеялу рядом с собой. Я колебалась, не понимая, что за человек передо мной. Это был не тот пьяный, крикливый мужчина, который отказывался признавать мое существование. Это был незнакомец.

Кронос вздохнул, кивнув в знак понимания, когда я осталась стоять в шаге от него, устремив взгляд на дверь.

— Я заслужил это. — Он все еще выглядел неопрятно, но не так плохо, как обычно. Его светлые волосы были убраны в косу, а черная туника, хоть и помятая, но чистая и без пятен.

— В кои-то веки ты чище меня, — пробурчала я, не подумав.

Он нахмурился.

— Потеря обоих детей в мгновение ока может быстро отрезвить человека. Когда вы обе исчезли, никто не знал, что случилось, и чем дольше вас не было, тем больше было предположений и тем сильнее становился мой страх. Это открыло мне глаза на то, каким дураком я был все эти годы.

Мои глаза сузились, гнев начал закипать под кожей.

— Ты имеешь в виду, что потеря Кэсси так повлияла на тебя. Ты всегда собирался потерять меня, и этого никогда не было достаточно, чтобы ты не утонул в эле.

Мой отец вздрогнул, как будто я его ударила.

— Я знаю, Калеа, и мне жаль. Ничто из того, что я могу сказать или сделать, не исправит моих действий, но причины, по которой я не мог оторваться от выпивки, заключалась в том, что я не мог вынести мысли о том, чтобы потерять тебя, как я потерял ее. — Его голос надломился на последнем слове. — Как я потерял твою мать.

Я хотела пожалеть его, но не могла. Он был моим отцом. Он сделал выбор, чтобы привести меня в этот мир, а потом бросил, как только стало слишком тяжело.

— Если моя судьба так сильно беспокоила тебя, почему ты не попытался что-то с этим сделать? Ты мог хотя бы быть рядом со мной, но вместо этого ты сбежал.

Кронос откашлялся, вытирая глаза.

— Я был ослеплен горем, слишком слаб, а боль слишком велика. Я боялся.

Я вздрогнула, его слова были как нож в моем разбитом сердце. Слова, так похожие на мои собственные мысли несколько минут назад. Судорожный вздох вырвался из моего горла, когда я боролась со своими внутренними демонами.

— Я знаю, что ты никогда не простишь меня, — продолжал Кронос, когда я замолчала. — И не жду этого от тебя. Просто надеюсь, что еще не слишком поздно попытаться наладить отношения между нами.

Его слова были как удар в живот.

— Не слишком поздно? Я умру меньше чем через неделю!

На лице Кроноса отразилось страдание.

— Не обязательно все должно закончиться так, ты же знаешь, — пробормотал он. — У тебя есть выбор.

Я в недоумении уставилась на него.

— Конечно, нет. — Я положила череп Джудекса на пол и начала вышагивать по спальне. Неужели он действительно пришел только для того, чтобы мучить меня? — Я, по сути, овца в стойле на убой.

Он поднялся с кровати и потянулся ко мне.

— Калеа…

— Слушай, я не хочу ссориться с тобой, когда это, возможно, последний раз, когда я тебя вижу…

— Калеа… — Шаги в коридоре прервали моего отца, и мы оба посмотрели в сторону двери.

— Черт, я думала, у меня будет больше времени. — Его глаза нашли мои. — Послушай, есть кое-что, что ты должна знать. Есть причина, по которой эта адская тварь перенесла Вознесение, кроме как для того, чтобы помучить тебя. Твоя мать, Мария… ее тело ранено.

Я отмахнулась, уставившись на него.

Боль наполнила его черты, когда снаружи раздались громкие крики и звон металла, и Джолли выиграл для нас еще несколько драгоценных секунд.

— Она умирает, Калеа, и по мере того, как ее тело отказывает, оно истощает силы императрицы. Она слабее, чем когда-либо прежде. Не дай ей забрать тебя. — Он схватил меня за руки.

— У меня нет выбора…

— Есть. Императрица не может обладать другим телом, если оно не желает или обладает большей силой.

— О чем ты говоришь?

В дверь ворвались несколько стражников.

— Кронос, ты арестован за нарушение правил использования твоего голема и нападение на королевскую стражу, — рявкнул один из стражников. Они окружили моего отца, оттаскивая его от меня, но его глаза не отрывались от моих.

— Ты не слабая, дочка, — проворчал он, когда они заломали его руки за спину. — Так что не соглашайся. Она не может заставить тебя отдать ей свое тело, какой бы сильной ни была.

Мои глаза расширились. Я всегда думала, что, когда я согласилась стать наследницей, это было просто для показухи, что я буду наследницей Лилит, хочу я этого или нет.

— А как же мама?

Плечи Кроноса опустились, глаза