Кровавая луна - Пенн Кэссиди

Я вздохнула, отходя в сторону и открывая дверь шире.

— Конечно, заходи.

Мои глаза прошлись по комнате, убеждаясь, что все на своих местах. Кровать была застелена, вся моя одежда убрана, а окно приоткрыто, впуская в помещение легкий ветерок. Я наблюдала, как он неуклюже вошел, едва протиснувшись в дверной проем.

Он переоделся с тех пор, как я видела его в поле. На нем были черные джинсы и мотоциклетные ботинки, черная хенли и часы на левом запястье. Его длинные золотистые волосы были собраны на затылке в свободный пучок, волнистые завитки обрамляли лицо. Мне пришлось приложить усилие, чтобы моя челюсть физически не отвисла, когда я оценивающе оглядела его с головы до ног. Я на мгновение задумалась, где он вообще покупал одежду, которая была бы ему впору.

Он осматривал мою комнату, но я чувствовала, что это было скорее от неловкости, чем по какой-либо другой причине. Его взгляд остановился на фотографии в рамке у кровати, и он нахмурился, затем перевел взгляд на стену, которая, как я теперь знала, разделяла наши спальни. Выражение вины промелькнуло на его лице, и мой желудок снова скрутило, когда я вспомнила предыдущую ночь и звуки, которые слышала из его комнаты.

— Это не то, что ты думаешь, — сказал он, нарушая тяжелое молчание. Теперь он смотрел на меня, уперев руки в бедра. Я подняла бровь. Он вздохнул, провел рукой по бороде и добавил: — Саванна одурачила тебя, но это не то, что ты думаешь.

Я фыркнула, отводя взгляд от альфы.

— Значит, прошлой ночью ее не трахали, как животное, у стены твоей спальни? — Даже сейчас я отчетливо помнила звуки, которые она издавала, и отчетливо мужское хрюканье, последовавшее за влажными шлепками по коже.

Его глаза вспыхнули желтым, когда он сделал шаг ко мне. Я отказалась отступать.

— Это был не я. Я был на пробежке не меньше часа, прежде чем вернуться в свою комнату. Когда увидел тебя в коридоре, то только что вернувшись из леса.

Я нахмурилась. Если подумать, он был весь в поту, когда я нашла его у своей двери.

— Так… она что, трахалась там сама с собой? — Явные усилия, которые потребовались бы с ее стороны, чтобы добиться успеха, были смехотворны, но уверена, что слышала там парня. — Я знаю, что слышала, Август. Можешь посмотреть мне в глаза и сказать, что ты с ней не спал?

— Почему тебя это вообще волнует? — рявкнул он. Его тон внезапно стал резким. Он подошел ближе, так что мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на него. — Ты не моя пара, помнишь? Тебе наплевать на меня или на эту стаю, помнишь? Что случилось, Сиренити? Что заставило тебя передумать?

Мой рот плотно сжался, когда мы уставились друг на друга. Он был чертовски прав. Какого черта меня это волновало? Мне должно быть все равно. Я должна быть счастлива, что Саванна хотела его. Я должна хотеть, чтобы она забрала его из моих рук. Но… мысль о том, что он прикасается к ней, заставила меня покраснеть.

— У тебя нет ответа, не так ли? Ты продолжаешь пытаться оттолкнуть меня и отрицать то, что прямо перед тобой. Ты можешь сколько угодно притворяться, что ничего не чувствуешь ко мне, но я вижу это дерьмо насквозь. Я вижу это по твоим глазам прямо сейчас, Сиренити. Я знаю, ты жаждешь меня так же сильно, как я жаждал тебя с тех пор, как ты оказалась здесь. Перестань лгать себе.

Я ударилась спиной о стену. Я даже не заметила, что начала пятиться, но Август все еще нависал надо мной. Его глаза были желтыми, и я слышала бешеный стук его сердца. Повторяющиеся удары наполнили комнату, как удары барабанов, и я начала потеть. По мере того, как он приближался, мое тело ощущало неприятное покалывание и легкость.

— Я знаю, что ты делала с Бастианом и Мерриком. Я знаю об Атласе, и знаю, что это, вероятно, случится снова. — Он прижался сильнее, не сводя с меня глаз. Стыд закипел у меня в животе, но я подавила его. — Ты серьезно собираешься притвориться, что я предал тебя с Саванной, в то время как ты трахалась не с одним, а с двумя другими мужчинами на моей территории менее чем через пять минут после того, как я увидел тебя? Я не думаю, что ты понимаешь, как работает эта штука с парой. Ты думаешь, это приятно, знать, что ты с ними, а не со мной? Что вся моя стая знает, что ты отвергла меня?!

— Август…

— Нет! Отвечай на чёртов вопрос, Сиренити. Тебе хоть капельку не насрать на то, что твои решения заставляют чувствовать других людей? Я был более чем гостеприимен к тебе и Ноктюрнам, и думаю, что был более чем справедлив в своих условиях, но мужчина не может вынести так чертовски много.

— Я не знаю, чего ты от меня хочешь! — Я говорила как бессердечная сука, но не могла захлопнуть рот. — Что я должна делать, Август? Ты хочешь, чтобы я сказала тебе, что боролась с этим между нами? Ты хочешь, чтобы я сказала тебе, что да, я, блядь, что-то чувствую к тебе, даже если это безумие?! Потому что я чувствую! Я действительно что-то чувствую, но это чертовски пугает меня! Я тебя не знаю. Я их едва знаю! Я встретила тебя в одну из самых страшных ночей в моей жизни, и ты ожидаешь, что я просто приму то, что ты хочешь владеть мной?

Я не осознавала, что моя спина оторвалась от стены, пока Август не отшатнулся. Гнев захлестнул меня волной, наполняя до такой степени, что мне захотелось кричать.

— Я не волк, Август! Я не знаю, что означают эти чувства или почему я хотела выломать твою дверь и перегрызть Саванне горло! Мне больно, когда я думаю о том, что она прикасается к тебе, а я не хочу этого. Я не хочу, чтобы мной владели. Я не хочу снова оказаться в клетке…

— Я не хочу владеть тобой, — сказал он мягче, чем раньше. — Брачные узы работают не так. Я не пытаюсь заковать тебя в цепи и держать пленницей, в отличие